Путешествие на Марс
Шрифт:
Оправившись от болезни, Виктор Павлович совершенно замкнулся в себя. Несмотря на все попытки Лессинга вызвать Русакова на спор, втянуть в научную беседу и вообще как-нибудь его расшевелить, ему это не удавалось: Виктор Павлович ко всему относился апатично и старался отделаться от Лессинга односложными ответами. Единственное, что теперь еще интересовало Русакова, это работы Краснова по снаряжению корабля для обратнаго полета на землю; он с нетерпением ждал дня, когда можно будет покинуть «эту идиотскую планету, населенную коротконогими подлецами», как он выражался. Виктор Павлович самым усердным и аккуратным образом выполнял все нужныя для Краснова вычисления, неотлучно присутствовал при всех его работах и кроме этого не желал больше ничего видеть на Марсе, будучи преисполнен негодования против обитателей планеты.
Работы Краснова весьма успешно подвигались вперед. Недалеко уже было то время, когда отважным земным путешественникам можно будет совершить вторичный междупланетный полет. Лессинг, в противоположность Русакову, усердно изучал новый мир и дорожил каждым
Путешествие на Марс доказало Лессингу, что натура человеческая везде одинакова, и что тщеславие, жадность, зависть, эгоизм и все другие человеческие недостатки зависят не столько от б'oльшей или меньшей испорченности человека, сколько от выгодно или невыгодно сложившихся для него обстоятельств. Марсиане сравнительно с жителями Земли обладали указанными недостатками в меньшей степени, но это зависело преимущественно оттого, что жизненный условия на Марсе были почти одинаковы для всех, что незачем было вести борьбу друг с другом, так как интересы одного не мешали интересам другого. По мере же развития на Марсе, насажденной Лессингом, земной цивилизации, нравы жителей стали заметно портиться. Лишь только в чем-нибудь проявлялось соревнование марсиан, как вместе с тем обнаруживалось и стремление каждаго выдвинуться самому и помешать это сделать другому. Таким же образом и Мэри, которую судьба забросила к возставшим марсианкам, увидела, что на Марсе, как и на Земле, много женщин, все помыслы которых устремлены на то, чтобы проводить жизнь в праздности и наслаждениях, и что Марс до сих пор был выше Земли в этом отношении только потому, что для подобных женщин там было меньше свободы.
Марс до последняго времени был счастливою планетой по сравнению с Землей, и, по наблюдению Лсссинга, коренная причина этого счастья заключалась в том, что население Марса вело образ жизни, который на Земле теперь назвали бы первобытным, так как он приближался к образу жизни прежняго, доисторическаго земного человечества. Население Марса для обширнаго пространства планеты было невелико, и места хватало для всех, так что не было никакой необходимости вести ссоры и войны из-за лишняго клочка поля или леса. Роскошная растительность и тучная почва щедро одаряли земледельцев. Приятный, ровный климат б'oльшей части обитаемых мест планеты благотворно отражался на здоровье жителей. Марсиане болели редко. Разные тифы и лихорадки, а тем более холера, уносящие на Земле тысячи жертв, на Марсе были совсем неизвестны. Излишества, роскошь и комфорт, порожденные на Земле цивилизацией, на Марсе не имели места. На этой планете, например, никому не пришло бы в голову употреблять в пищу неудобоваримыя кушанья, столь излюбленныя земными гастрономами, в которых даже трудно разобрать, из чего они приготовлены. Пища карликов Марса была самая простая, без особенных приправ.
Больших фабрик или заводов на Марсе не было, а, следовательно, не было ни капиталистов, ни пролетариев. Экономическое состояние всех обитателей планеты было почти одинаковое; Марс не знал ни нищеты, ни богатства. Нищета на планете была невозможна, потому что богатая природа давала нуждающемуся все необходимое, — и пищу, и одежду, и жилище; богатство же на Марсе не имело смысла. Незачем было копить и беречь сокровища там, где они не приносят никакой пользы: предметы первой необходимости были доступны на планете каждому, а комфорт и удовольствия были так скромны и дешевы, что для пользования ими не было нужды обладать богатством. Конечно, достатки всех карликов не были совершенно равными, но это зависело уже главным образом от б'oльшаго или меньшаго желания человека трудиться. Матерьяльная обезпеченность, ограниченность желаний, невысокое развитие технических знаний, простой образ жизни и отсутствие резкой разницы в умственном развитии отдельных лиц были причинами царивших между карликами мира и согласия. Развлечения марсиан были самыя скромныя, а высшия радости они черпали в тихой семейной жизни. Семья являлась главным устоем общественной жизни, и карлики бдительно его оберегали.
С развитием железных дорог, с постройкой фабрик и заводов, с ростом промышленности и обмена товаров, между отдельными гражданами на глазах профессора Лессинга стали заметно развиваться борьба и соперничество. Одному хотелось опередить другого и отличиться, а многие просто почувствовали прелесть земного комфорта и выгоды земной цивилизации, которая так легко стала прививаться на планете. Соперничество сделало недавних друзей врагами, появились неизвестныя раньше у карликов хитрость и недоверие, возникли интриги, — и Лессинг убедился, что он, вместе с добром, принес Марсу огромное нравственное зло. Счастливая Аркадия простых людей исчезала и заменялась борьбой просвещенных эгоистов. Это движение началось так быстро и развилось так сильно, что уже нельзя было ожидать его прекращения. Очарованные успехами техники, марсиане устремились к ним со всею страстью. Период первобытной жизни карликов окончился навсегда. На смену ему появился период машиннаго труда и господства техники. Лессинг уже видел в перспективе борьбу разных имущественных классов и капиталистический строй.
XIV
Прошло два года после событий. Наступил день, назначенный земными великанами для обратнаго полета на Землю. На этот раз путешественники не могли выждать, когда Марс по отношению к Земле будет в оппозиции с Солнцем, и когда, следовательно, разстояние между двумя планетами сделается наименьшим. Поэтому им теперь предстояло пролететь значительно б'oльшее пространство,
Земные великаны, и особенно Лессинг, пробудили планету от спячки. Самое существование земных людей указало марсианам на то, что есть другия мыслящия существа помимо обитателей Марса, а то удивительное междупланетное путешествие, которое с успехом совершили земные великаны, ясно показывало, что они очень высоко стоят по своему развитию, знаниям и способностям. Те же чудеса, которыя на глазах у всех совершил Лессинг, заставили всех карликов признать свою отсталость от земных людей. Вместе с тем у многих пробудились новыя желания и стремления, настоящая условия жизни им уже казались неудовлетворительными, и спокойное довольство жизнью было нарушено. Стремление к земному комфорту и тем удобствам, с которыми познакомили марсиан земные жители, нарушило экономическое равенство населения, а вместе с тем стали пропадать согласие между гражданами и взаимное доверие. Несогласие с окружающими отразилось и на семейной жизни карликов: неудовлетворенное самолюбие и зависть к успехам соседа портили характер марсиан, которые срывали злобу на членах своей семьи. Вообще с развитием на Марсе технического прогресса стали быстро исчезать беззаботность и душевное спокойствие карликов. Они хорошо замечали это сами, но уже не могли остановить начавшагося движения. Карлики, опередившие других, не удовлетворялись достигнутыми результатами, а жаждали все новых и новых успехов, которые их опьяняли и возбуждали их деятельность. Карликам оставалось покориться судьбе и признать, что для Марса начались новая эпоха и новыя веяния, с которыми неизбежно нужно считаться. Приверженцы старины — а таких на Марсе было большинство, — оплакивали доброе старое время, когда все жили в мире и согласии, и страстно возненавидели земных путешественников, развративших, по их мнению, молодое поколение Марса. Особенно против них были вооружены жрецы и пророки, так как с распространением технических знаний на Марсе их авторитет на Марсе заметно стал колебаться.
Прибытие на Марс земных ученых совпало с самым разгаром женскаго движения на планете, когда несколько женщин задумало добиться владычества над мужчинами. Этот женский заговор кончился полным скандалом. Жрецы узнали о нем прежде, чем заговорщицы успели что-нибудь предпринять, и в результате все главныя зачинщицы были наказаны на городских площадях, после чего «общество независимых женщин» прекратило свое существование. Что же касается Мэри, которую члены этого общества захватили и привезли в свой лагерь, навязав ей предводительство над ними, то ей удалось бежать к своим друзьям раньше, чем был открыть заговор; в противном случае ей, вероятно, не смотря на полную ея невиновность в этом деле, пришлось бы перенести не мало неприятностей. Жрецы все-таки впоследствии узнали о пребывании Мэри в лагере независимых женщин и, воспользовавшись этим предлогом, старались убедить марсиан, что начавшееся было движение против семейных обязанностей женщины было возбуждено земной великаншей, и что она — главная виновница женскаго заговора. Потерпевшия же фиаско «независимыя женщины» считали Мэри виновницей своего неуспеха, видя в ней предательницу. Таким образом Мэри без всякой причины приобрела на Марсе множество врагов, она боялась даже выходить из королевскаго дворца, где теперь жили все пять земных путешественников.
В назначенный для отъезда день путешественники распрощались с Марсом и вошли внутрь корабля. Шведов пока еще оставался на планете, поджидая короля, который должен был вместе с ними улетать на землю. Королю было трудно проскользнуть на «Галилей» незаметно для своих подданных, так как жрецы, видя покровительство короля земным ученым, были им очень недовольны и следили за каждым его шагом. До отъезда оставалось всего лишь полтора часа, а Шведов с королем не появлялись. Путники стали безпокоиться. Особенно волновался Русаков.
— Где же это, где же это Петр Петрович пропал? — ворчал он. — Еще останешься из-за него на этой дурацкой планете!
Решено было, чтобы Лессинг вышел из корабля, спустился вниз и, отыскав Шведова, узнал, в чем дело. Через несколько минуть Лессинг возвратился и сообщил, что король присылал к Шведову довереннаго человека сказать, что он испросит для путешествия благословения богов Марса, после чего немедленно к нему явится.
— И Петр Петрович будет ждать, когда он окончить свои китайския церемонии? — спросил Русаков.