Путешествие на север

Федорова Любовь Борисовна

Май повел рукой.

– За что обычно любят. За силу, за смелость, за красоту, за острый ум, за дерзкий взгляд, за веселый нрав, за хорошее наследство, за модную одежду... между прочим, с тебя сейчас свалится платье.

Маддалена попробовала посмотреть на свою спину, повернулась на месте, пошарила руками, пытаясь найти ослабевшие шнурки. Май был уже внизу. Он отвел ее пальцы и взялся за шнуровку сам. Маддалена судорожно выдохнула воздух – не оттого, что он затянул слишком сильно, а оттого, что одновременно с тем поцеловал ее в шею. Раздевать ее Май не

собирался. Наоборот, он ее одевал. Несколько медленнее, чем это получалось бы у горничной, но лишь потому, что Маддалена сама ему мешала. Едва со шнуровкой было покончено, Май развернул Маддалену лицом к себе, приподнял и посадил на обеденный стол, она обхватила Мая ногами. И тут случилась неприятность.

В комнате наклонился пол.

Дом заскрипел, сверху посыпалась сухие мелкие опилки, попадала с верстака и разлетелась вдребезги алхимическая посуда. Стол поехал в угол, Маддалена взвизгнула и вцепилась Маю в ворот рубашки так, что затрещала ткань. Дом качнулся обратно и принял прежнее положение. Колдунья тут же начала деятельно высвобождаться. Май вынужден был ее отпустить. Окажись сейчас перед ним виновный, Май съездил бы по морде любого ранга чародею, не задумываясь о последствиях.

О том, чтоб продолжить начатое, не могло быть и речи. На ходу одергивая юбки, Маддалена бросилась к лестнице в зеркальную мастерскую. Вбежала на три ступеньки, остановилась и беспомощно оглянулась на Мая.

– А ведь мне туда нельзя, – сказала она. – Там соглядатаи цеха.

– Что это было? – сглотнув комок в горле, спросил Май и оглядел потолок. Он готов был ждать очередного подвоха.

– Кто-то сдвинул гору. Или пробовал Силу. Или проверял, дома ли Мастер. А Мастера нет.

– И зачем это было нужно?

Маддалена сложила ладони лодочкой и прижала к губам. Думала она почти минуту.

– Не могу сказать точно, – произнесла наконец она, – но мне кажется, границу будут рушить сегодня. Юма надо как-то предупредить. Мне необходим стеклянный шар из его мастерской. Но я не могу идти туда сама. Я не люблю отражаться в магических предметах. У них очень цепкая память.

– Я тоже... не люблю, – попробовал отказаться Май.

Маддалена скорчила капризную гримаску.

– У меня плохие отношения с цехом. И я не хочу лишиться магической Силы насовсем. Я уже поняла, как много потеряла по собственной глупости. Ты не мог бы... оказать услугу?

Май смотрел ей в глаза. А потом она скажет: «Он выполнял все мои просьбы... Дурак». Май кивнул.

– Хорошо, – сказал он, – я схожу за шаром.

Маддалена установила шар сначала на столе, потом перенесла его на лавку, потом на верстак. Долго оглядывала обстановку вокруг, все-таки покачала головой и со словами:

– Нет, не получится, – отнесла шар на подоконник.

Май гадал, что за место она ищет и каким требованиям оно должно удовлетворять.

Наконец Маддалена поманила Мая пальцем.

– Сделаем так, – объявила она. – Я спрячусь, а колдовать будешь ты.

Май вытаращил глаза.

– Чего? – сказал он.

– Того. – Взяв под локоть, колдунья повернула Мая

к шару лицом. – Все просто. Это стеклянный шар. Ты видишь в нем того, с кем говоришь, но и тот, к кому ты обращаешься, может тебя видеть. Я спрячусь.

При этих словах она стала Маю за спину, и он почувствовал ее теплые пальцы у себя в волосах на затылке.

– Не отворачивайся, – предупредила его колдунья. – Собери внимание. Ты позовешь Юма. Если Юм один, я выйду и побеседую с ним сама. Если ему устроили дружескую встречу или допрос – подскажу, что говорить. Понятно?

– Нет, – сказал Май.

– Что именно – нет?

– За кого меня примут цеховые мастера, когда увидят?

– За ученика Юма. За гостя. Не важно. Начнем. Возьми шар в ладони и позови.

Май послушался и осторожно тронул гладкое стекло руками. От тонких пальчиков колдуньи, запущенных в его волосы, вдоль спины пробежала горячая волна. Это была тысячная доля ее Силы, не толчок, не давление – почти ласка, и все равно у Мая захватило дух. Будто он оказался на краю бездонной пропасти. Он понял сейчас, что Маддалена Беган из Обежа – это как бы два существа: милая девочка и заключенная в ней Сила. Но какова должна быть воля этой милой девочки, чтобы удерживать в подчинении безграничный и почти что всемогущий океан, он побоялся даже предположить.

Сила текла сквозь Мая. Стеклянный шар запотел изнутри. Май кое-как собрал жалкие остатки собственной воли и внимания и мысленно представил себе хозяина шара. Сразу же поверхность стекла прояснилась. Май увидел окно с видом на крыши большого города, пасмурное небо над этими крышами, голубей на карнизах и водосточных желобах. Под окном статуя епископа указывала позеленевшей от времени рукой направление к морю.

Юрген Юм сидел в каморке на чердаке высокого, выше других строений в городе, здания и, пригорюнясь, смотрел в это самое окно на голову бронзового служителя церкви, по двурогой митре которого прыгала ворона.

Май почувствовал себя рядом с Юмом настолько реально, что всего лишь сдержанно кашлянул, чтобы обратить на себя внимание колдуна. Юм вздрогнул и беспокойно оглянулся.

– Кто здесь? – спросил он.

– Ваши случайные гости, – ответил Май.

Юрген Юм закрыл глаза ладонью и сразу поднял голову – узнал.

– Я очень прошу вас не покидать перевал, – быстро сказал он. – Я временно не могу уйти отсюда, но к ночи соберется Мастерский Совет, и я все улажу. Дела таковы, что неприятности может нажить целый мир, а вовсе не я один...

– Уже, – сказала из-за спины Мая Маддалена. – Кто-то только что пробовал подвинуть границу.

Колдун прижал другую ладонь к щеке.

– На меня наложен запрет, я не могу вернуться.

– Зовите на помощь цех, – потребовала колдунья, выглядывая из-за локтя Мая.

– Как?! – воскликнул Юм. – Мои охранные заклятия ты сама и разбила. А я связан с цехом закладом и ничего теперь не могу делать по собственной воле. Зовите на помощь вы. У вас есть шар, имя Магистра – Лотар Кантор, Старших Преемников – Виллибальд Рориц и Ласло Пеш...