Путешествие на Запад. Том 2
Шрифт:
Сановник в точности выполнил приказ правителя и проводил паломников в храм.
На следующее утро, в пятую стражу, во время утренней аудиенции, правитель в присутствии всех сановников объявил следующее:
– Расклеить у всех городских ворот, а также на всех улицах указ, призывающий всех монахов-буддистов срочно явиться в город.
Здесь нет надобности распространяться о том, как перед храмом Источника знаний выстроились все придворные и, дождавшись выхода Трипитаки и его учеников, с почетом проводили их к Восточному залу, где была устроена торжественная трапеза в честь
Расскажем лучше о буддийских монахах. Спасаясь от даосов, они разбрелись в разные стороны. И вот сейчас, узнав о том, что их призывают вернуться в город, они обрадовались и поспешили туда, чтобы отблагодарить Великого Мудреца за свое спасение и вернуть ему волоски, которые он дал им для охраны.
Когда пир закончился, правитель выдал паломникам дорожные свидетельства и сам, вместе с супругой, родственниками и приближенными, проводил Трипитаку и его учеников до городских ворот.
Когда они вышли из ворот, то увидели по обеим сторонам дороги буддийских монахов. Стоя на коленях, они восклицали:
– Великий Мудрец, равный небу! Отец наш! Спаситель! Услышав о том, что ты уничтожил злых духов и освободил нас от грозящей нам смерти, а также узнав, что повсюду расклеены оповещения, призывающие буддийских монахов вернуться в город, мы поспешили сюда, чтобы поблагодарить тебя за великую милость и вернуть тебе волоски, которые ты дал нам.
– Все ли вернулись? – улыбаясь спросил Сунь У-кун.
– Все пятьсот человек, – отвечали монахи.
Сунь У-кун встряхнулся, и волоски вернулись на прежнее место.
– Этих монахов действительно освободил я, – сказал Сунь У-кун, обращаясь к правителю и его сановникам. – Я же разломал тачки и убил даосов-надсмотрщиков. Сейчас, когда, все три духа уничтожены, вы сами видите, что буддизм – это истинное учение. Впредь не исповедуйте ложных учений, и я надеюсь, что все три религии сольются воедино, и вы будете почитать одинаково как буддийских, так и даосских монахов и стремиться к воспитанию людей талантливых и образованных. Я же позабочусь о том, чтобы ваша страна процветала.
Правитель изъявил согласие последовать советам Сунь У-куна и, выразив ему свою глубокую признательность, проводил Трипитаку и его учеников за городскую стену. И наши паломники, неуклонно стремясь к достижению поставленной перед ними цели – получению трех сокровищниц буддийских писаний и прославлению священного имени Будды, продолжали дальнейший путь. С рассветом путники поднимались и двигались дальше, на ночь останавливались на отдых. Им приходилось переносить и жажду и голод. Незаметно минула весна, прошло лето и снова наступила осень. И вот однажды, когда стемнело, Трипитака остановил своего коня и, обращаясь к своим ученикам, спросил:
– Где же мы сегодня остановимся на ночлег?
– Учитель, – с укором сказал Сунь У-кун, – такой вопрос может задавать мирянин, но человеку, ушедшему от мира, это не к лицу.
– Не все ли равно, кто спрашивает: мирянин или человек, ушедший от мира? – удивился Трипитака.
– Дело в том, что миряне могут возиться с ребятишками или же спать со своими женами в теплой постели. Но разве можно нам, монахам, думать о подобных вещах? Мы
– Дорогой брат, – вмешался тут Чжу Ба-цзе, – ты помнишь об одном, но совершенно забываешь о другом. Мы прошли сегодня очень трудный и опасный путь, и мне с такой тяжелой ношей было особенно тяжело идти. Поэтому совершенно необходимо найти сейчас какое-нибудь пристанище, где бы я мог хоть немного поспать и подкрепиться, набравшись сил для завтрашнего дня. В противном случае я могу ноги протянуть от усталости.
– Пока светит луна, мы будем идти, – сказал на это Сунь У-кун, – и если нам встретится какое-нибудь жилище, остановимся.
Трипитаке и его ученикам не оставалось ничего другого, как последовать за Сунь У-куном. Они прошли еще немного и вдруг услышали шум воды.
– Ну вот! – воскликнул Чжу Ба-цзе. – Кончился наш путь!
– Дорогу нам преграждает вода, – подтвердил Ша-сэн.
– Как же мы переправимся? – забеспокоился Трипитака.
– Погодите, я посмотрю глубока ли эта речка, – сказал Чжу Ба-цзе.
– Перестань болтать глупости, – рассердился Трипитака. – Каким образом ты можешь узнать, глубока ли река?
– Я возьму камень величиной с гусиное яйцо и брошу его на середину. Если раздастся всплеск и пойдут пузыри – значит, река мелкая. Если же камень с шумом пойдет на дно – значит, здесь глубоко.
– Ну что ж, пойди посмотри, – согласился Сунь У-кун.
Чжу Ба-цзе разыскал камень, бросил его в воду, и они услышали, как он с гулом опустился на дно.
– Да, здесь очень глубоко, – сказал Чжу Ба-цзе. – На тот берег нам не перебраться.
– Глубину ты узнал, – сказал тогда Трипитака, – а вот ширина реки нам так и неизвестна.
– Этого я не могу узнать, – отвечал Чжу Ба-цзе.
– Погодите, – сказал Сунь У-кун, – я узнаю.
С этими словами наш чудесный Мудрец совершил прыжок в воздух и стал пристально всматриваться. И вы послушайте, что он увидел:
Воды широкие просторыЛегли в сиянии луны,И рукава реки искусно,Казалось, были сплетены.Речной простор сливался с небом,И только маковки вершинВ цветенье пышном подымалисьИз поглощающих глубин.Как будто сто приняв притоков,Реки росла величина,И домом тысячеэтажнымВздымалась мощная волна.И, друг на друга налетая,Стремились вдаль гряды валов;На отмелях гуляли цапли –Здесь не встречался рыболов.Река раздвинулась, как море,Необозримо широка…Вглядись! И все-таки безбрежнойТебе покажется река.