Путешествие на Запад. Том 2

Чэн-энь У

– Что ж, братья, – промолвил тогда Сунь У-кун, – не стану скрывать от вас. Если бы речь шла о борьбе с горными духами, я не стал бы даже беспокоить вас. Но с водяными силами мне не совладать: я бессилен. Перед тем как опуститься в реку или море, я обычно произношу заклинание, чтобы предохранить себя от действия воды, или же превращаюсь в какого-нибудь водного обитателя: рыбу или рака. Но в этих случаях я не могу пользоваться своим посохом, и тогда мне не справиться с чудовищем. А вот вы все в воде чувствуете себя, словно дома, поэтому я и предложил отправиться вам туда.

– Дорогой брат, – возразил тут

Ша-сэн. – В воде я действительно чувствую себя неплохо, но не знаю, что там делается. Я думаю, что нам следует отправиться туда всем вместе. Ты прими какой-нибудь другой вид, и один из нас понесет тебя на спине. Когда же мы достигнем логова этого чудовища, ты пойдешь вперед и разузнаешь, что там делается. Если наш учитель жив, невредим и все еще там, тогда уж мы примем все меры, чтобы наказать чудовище. Но, может быть, оно здесь ни при чем. Может быть, наш учитель утонул или же чудовище успело съесть его. В таком случае нам нечего лезть на рожон и будет лучше, если мы отправимся на поиски какого-нибудь другого занятия.

– Пожалуй, ты прав, – согласился Сунь У-кун. – Кто же из вас понесет меня?

Услышав этот вопрос, Чжу Ба-цзе обрадовался. «Эта обезьяна уже не раз подшучивала надо мной, – думал он. – Теперь настала моя очередь. Понесу-ка я его на своей спине, ведь он не умеет плавать».

– Ну что ж, брат, я понесу тебя, – с готовностью отозвался Чжу Ба-цзе.

Однако Сунь У-кун сразу же разгадал мысли Чжу Ба-цзе и решил принять меры предосторожности.

– Очень хорошо, – сказал он. – У тебя спина покрепче, чем у Ша-сэна.

И вот Чжу Ба-цзе посадил себе на спину Сунь У-куна, и они спустились на дно. Впереди, прокладывая дорогу, шел Ша-сэн. Они проделали уже более ста ли, когда Чжу Ба-цзе решил подшутить над Сунь У-куном. Догадавшись о его намерениях, Сунь У-кун выдернул у себя волосок и, превратив его в свое подобие, оставил на спине Чжу Ба-цзе. Сам же он превратился в свиную вошь и крепко впился Чжу Ба-цзе в ухо. А Чжу Ба-цзе в это время нарочно споткнулся и упал, чтобы Сунь У-кун перелетел через его голову. Но тут двойник Сунь У-куна взлетел вверх и бесследно исчез.

– Что ж ты делаешь, брат? – с упреком сказал Ша-сэн. – Дорога здесь, конечно, скверная, глинистая и поскользнуться немудрено. Но как это тебя угораздило сбросить нашего брата так, что даже неизвестно, куда он исчез.

– Обезьяне следовало бы подготовиться ко всяким неожиданностям, – сказал Чжу Ба-цзе. – А она от одного лишь толчка вдруг исчезла. Ты, брат, лучше не думай, что с ней могло случиться. Мы отправимся разыскивать учителя сами.

– Нет, так дело не пойдет, – запротестовал Ша-сэн. – Надо во что бы то ни стало найти его. Хоть он в воде и не очень ловок, зато куда хитрее нас. Без него я не пойду.

В этот момент Сунь У-кун, сидевший за ухом у Чжу Ба-цзе, не удержался и крикнул:

– Я здесь, Ша-сэн!

– Ну, все кончено, – улыбнулся Ша-сэн. – Теперь тебе, Дурень, конец! И угораздило же тебя подшутить над ним! Ну, что теперь делать? Ведь мы только слышим его голос, а не знаем, где он находится.

– Дорогой брат! – воскликнул не на шутку перепуганный Чжу Ба-цзе, опустившись на колени прямо в грязь и отбивая земные поклоны. – Я виноват перед тобой. Когда мы освободим нашего учителя и вернемся на берег, я принесу тебе извинения по всем

правилам. Где ты сейчас? Я досмерти напуган. Пожалуйста, прими свой обычный вид, я понесу тебя и уж никаких шуток больше не позволю.

– Да ты меня и так несешь, – ответил Сунь У-кун. – Иди-ка побыстрее, я ничего тебе не сделаю.

Продолжая бормотать извинения, Чжу Ба-цзе поднялся и пошел вслед за Ша-сэном. Пройдя примерно сто с лишним ли, они увидели перед собой высокое здание с надписью: «Дворец водяной черепахи».

– Здесь, наверное, и обитает это чудовище, – сказал Ша-сэн. – Как же мы вызовем его на бой, если не знаем, что здесь делается?

– Ша-сэн, – промолвил тут Сунь У-кун, – как, по-твоему, там за воротами тоже вода?

– Нет там никакой воды, – отвечал Ша-сэн.

– Ну, в таком случае, – заявил Сунь У-кун, – вы спрячьтесь где-нибудь поблизости, а я пойду на разведку.

С этими словами он выполз из-под уха Чжу Ба-цзе, встряхнулся и превратился в старого краба-самку. Затем он мигом перемахнул через ворота и осмотрелся. Прямо перед собой на возвышении он увидел духа, по обеим сторонам которого рядами сидели его подчиненные. Справа сидела окунь-самка, в пестрых одеждах. Они обсуждали вопрос о том, как будут есть Трипитаку. Сунь У-кун внимательно осмотрел все кругом, Трипитаки нигде не было. Вдруг он заметил толстобрюхую самку-краба, которая ползла к западной веранде.

– А где же, мамаша, Танский монах, о котором говорит наш князь со своими приближенными? – спросил Сунь У-кун, быстро подползая к ней.

– Для того чтобы поймать Танского монаха, – отвечала ему краб-самка, – наш князь заморозил реку. Вчера он поймал его и положил в каменный ящик, что стоит за дворцом. Если до завтра ученики этого монаха не появятся здесь и не затеют скандала, то будет устроено настоящее торжество с музыкой и другими приятными вещами.

Сунь У-кун для вида поболтал еще немного с крабом-самкой, а потом направился прямо за дворец. Там он действительно увидел большой каменный ящик, напоминающий не то кормушку для свиней, которую обычно делают из камня, не то большой каменный саркофаг. Сунь У-кун измерил его. Оказалось, что в длину ящик имеет всего шесть чи. После этого Сунь У-кун склонился над ящиком и прислушался. Изнутри был слышен плач Трипитаки. Сунь У-кун ничего не сказал и, приникнув ухом к ящику, продолжал слушать. От негодования Трипитака даже скрежетал зубами, горько сетуя на свою судьбу.

Всю жизнь мою грозила мне вода.Она несла мне бедствия всегда,С тех пор как появился я на свет:Я по волнам носился с детских лет,Когда же я паломником пошел,То ввергнут был судьбой в пучину зол.Чуть было на Хэй-хэ не потонул,А нынче в самый ад я заглянул.Я – подо льдом. Сумеют ли прийтиУченики – в беде меня спасти?Священный я достану ли Канон,И буду ли домой я возвращен?

Эти причитания так подействовали на Сунь У-куна, что он, не в силах молчать, воскликнул: