Путешествие на Запад. Том 2
Шрифт:
– Господин мой, – сказала она, – если ты действительно любишь меня, вели ослабить веревки у этого монаха.
Волшебник сразу же приказал развязать Ша-сэна и запереть его. Ша-сэн очень обрадовался такому обстоятельству.
«Еще в старину говорили, – подумал он: – «Делая добро другим, – делаешь добро и себе» Если бы я не выручил ее, разве догадалась бы она попросить волшебника освободить меня от веревок?»
Между тем волшебник велел устроить пир, чтобы извиниться перед принцессой за причиненное ей беспокойство. И вот, захмелев, он вдруг надел новое платье, взял в руки меч и, поглаживая принцессу, сказал:
– Ты оставайся дома, женушка, пей и закусывай.
– С какими же родственниками ты хочешь знакомиться? – спросила принцесса.
– С твоим отцом-государем, – отвечал волшебник. – Ведь я как-никак прихожусь ему зятем, а он мне тестем. Почему бы нам и не познакомиться?
– Нельзя тебе ходить туда, – сказала принцесса.
– Почему же это? – удивился волшебник.
– Да потому, что страна, которой правит мой отец, не завоевана им в битвах и сражениях, – сказала принцесса. – Царство досталось ему по наследству от предков и еще в младенческом возрасте он вступил на престол. Он никогда надолго не покидал свою страну и никогда не был таким свирепым, как ты. К тому же весь твой облик так безобразен, что он, увидев тебя, может напугаться. Нет, уж лучше тебе туда не ходить.
– Но я могу принять другой, более пристойный вид, и все будет в порядке, – сказал волшебник.
– Ну-ка прими, я посмотрю, – предложила принцесса.
О, чудесный волшебник! Он тут же встряхнулся и превратился в статного красавца.
Он был красив. Не гнулся стройный стан;Речь – как у тех, что носят важный сан.Казалось, что ему немало лет.И духом был он, как Цзы Цзянь [13] – поэт;Пань Аню был подобен красотойТому, которому народ простой,Когда его на улице встречал,В восторге лучшие плоды бросал.Любил сорочью шапку надеватьИ выпускать волос густую прядь;Носил он разноцветные шелка,И рукавом покачивал слегка,Блестящий пояс ярко был расшит.Поистине – великолепный вид!И даже пестрой вышивкой сапогКрасавец этот похвалиться мог.Увидев его, принцесса пришла в восторг.13
Цзы Цзянь. – Имеются в виду семь выдающихся литераторов в эпоху Цзянь-ань (196—220 гг.).
Пань Ань – имя человека, прославившегося своей красотой.
– Ну как, женка, хорош я теперь? – спросил смеясь волшебник.
– Хорош, очень хорош! – воскликнула принцесса – В таком виде ты можешь идти ко двору. Государь, мой отец, конечно, не откажется от такого родственника; он созовет гражданских и военных сановников и устроит в честь твоего прибытия роскошный пир. Только смотри, будь осторожен и хорошенько следи за тем, чтобы случайно не принять свой настоящий вид. Если обман раскроется, получится большая неприятность.
– Об этом можешь не тревожиться, – сказал волшебник. – Я знаю, что делать.
И вы только взгляните: он взобрался
– Доложите, пожалуйста, государю о том, что прибыл его зять.
Один из стражей поспешил к государю.
– Великий государь! Сюда прибыл твой зять, муж третьей принцессы. Он ждет у ворот дворца.
В этот момент государь как раз беседовал с Сюань-цзаном. Услышав, что прибыл третий зять, он, обращаясь к своим приближенным, сказал:
– У меня есть только два зятя, откуда же взялся третий?
– Третий зять, – сказали на это сановники, – не кто иной, как сам волшебник!
– Что получится, – растерянно произнес государь, – если мы пригласим его сюда?
Между тем Сюань-цзан, услышав это известие, пришел в полное замешательство.
– Ваше величество, – промолвил он, – ведь это же колдун! Если бы он не умел превращаться в призрак, он не мог бы быть колдуном. Ему известно и прошлое и настоящее. Он обладает искусством ездить на облаках и тумане. Пригласите вы его или нет, он все равно войдет, Лучше уж пригласить. Будет меньше неприятностей.
– Введите его, – приказал государь.
Волшебника ввели в зал. Подойдя к трону, он, грациозно изогнувшись, отдал полагающиеся почести. Когда сановники увидели перед собой статного, красивого мужчину, никому из них и в голову не пришло, что перед ними волшебник. Он ничем не отличался от простого смертного, да к тому же с виду был прекрасным человеком.
А государь, увидев перед собой такого красавца, готов был принять его за одного из великих мужей, которые отвечают за управление государством.
– Дорогой зять, – сказал он, обращаясь к нему. – Скажите, пожалуйста, где ваш дом, из какой страны вы прибыли, когда успели жениться на принцессе – моей дочери и почему только сейчас пришли познакомиться со мной?
– Дорогой тесть, – отвечал, земно кланяясь, волшебник, – ваш покорный слуга – властелин пещеры Боюэ на горе Ваньцзышань, которая лежит к востоку от вашей страны.
– А далеко эта гора отсюда? – снова спросил государь.
– Совсем недалеко, всего триста ли, – отвечал волшебник.
– Триста ли? – удивился государь. – Как же моя дочь попала туда и как вы поженились?
Тут волшебник стал придумывать весьма сложную историю:
– Дорогой тесть, – сказал он. – С малых лет я увлекался охотой из лука и верховой ездой. Охота – мое главное занятие. Тринадцать лет тому назад в сопровождении нескольких десятков слуг я отправился на охоту с соколами и собаками. вдруг мы увидели полосатого тигра, который нес на спине женщину. Тигр спускался с горы. Тут я натянул свой лук, пустил стрелу и подстрелил тигра. Женщину мы отвезли в мои владения, выкупали ее в теплом источнике, и она пришла в себя. Таким образом нам удалось спасти ей жизнь. Мы стали расспрашивать, откуда она родом, но она ни разу не назвала вашего имени. Если бы она хоть упомянула о том, что является третьей дочерью государя, разве я осмелился бы жениться на ней. Я счел бы своим долгом явиться к вам во дворец и просить какой-нибудь должности, чтобы просла – вить свое имя. Но она говорила, что она дочь простых родителей, потому я и оставил ее у себя. Она оказалась очень умной, способной девушкой, мы понравились друг другу, поженились по обоюдному желанию, и теперь уже много лет состоим в браке. Я хотел убить тигра и пригласить на пир родственников, но моя жена попросила не убивать его. Причину своей просьбы принцесса изложила в нескольких строках, в которых очень хорошо была показана ее нравственная сущность. Строки эти гласили: