Путешествие на Запад. ТОМ II

Чэн-энь У

Выслушав его, Сунь У-кун спрыгнул со скалы и, схватив Чжу Ба-цзе за руку, сказал:

– Дорогой брат! Раз уж ты пришел издалека, давай прогуляемся.

– Время не ждет, – отвечал Чжу Ба-цзе. – Учитель не хочет задерживаться в пути, и мне не до прогулок.

– Нет, раз уж ты попал сюда, ты должен посмотреть, какие у нас здесь красивые места, – сказал Сунь У-кун. Дурень не смел больше отказываться и пошел за Сунь У-куном. Шли они, обняв друг друга, а за ними следовали подчиненные Сунь У-куна. Они поднялись на вершину горы Цветов и плодов. Здесь было удивительно красиво. Возвратившись в свои владения, Великий Мудрец за короткое время успел навести образцовый порядок:

Синева была подобна Зимородка оперенью; На горах водились тигры, Жили в логовах драконы. В облака вступали горы; Раздавались

в отдаленье Журавлиный крик печальный, Обезьяний визг и стоны. По утрам клубились тучи, И туман вставал в ущелье, На закате в чащу леса Солнца падало сиянье; И звенели там потоки, Словно кольца ожерелья, И нежней казалось лютни Струй спадающих журчанье. На горах росли деревья И, цветя и зеленея, Перед цепью этой горной, Шли подъемы и откосы; Подымали горы миску, Ту, в которой ночью феи Умывались и плескались, Мыли шелковые косы. А внизу сходили горы К Млечному Пути, откуда Посылается на землю Рек раздольное теченье; И земля сливалась с небом, И казалась светлым чудом, Красотой, Пэнлаю равной, Вызывая восхищенье. Чистота и муть когда-то, Разделясь, образовали Небожителей бессмертных Драгоценное жилище. Кисть художника и краски Воссоздали бы едва ли Эти скалы, что сияют Блеска солнечного чище. Перед этою задачей Отступил бы даже гений, Свет гирляндами вздымался, И вершина засияла; Темно-красными лучами По камням скользили тени, Ароматов легких нити Вдруг сплелись зарею алой. Рай земной такие горы – И полны благословенья: В красоте первоначальной И утесы и долины. Здесь растут на горных склонах Вечно свежие растенья, Новые цветы одели Неприступные вершины.

Чжу Ба-цзе смотрел, смотрел и никак не мог налюбоваться окружающей красотой. Чрезвычайно довольный всем виденным, он в восторге воскликнул:

– Дорогой брат, какое чудесное здесь место! Это, несомненно, самая красивая гора во всей Поднебесной!

– Ну что, брат, – спросил Сунь У-кун, – можно здесь жить?

– Что ты, – смеясь сказал Чжу Ба-цзе. – Это благословенная земля, а ты спрашиваешь, можно ли здесь жить.

Так, беседуя и шутя, они не заметили, как пролетело время. Спустившись с горы, они увидели около дороги нескольких обезьян, которые почтительно преподнесли им огромные гроздья темно-красного винограда, душистые груши и финики, отливающие желтизной пиба, дымчато-красные спелые сливы.

– Великий Мудрец, – промолвили обезьяны, встав на колени, – разрешите пригласить вас завтракать.

– У моего брата, – сказал смеясь Сунь У-кун, – неплохой аппетит и одними фруктами его, пожалуй, не накормишь. Ну, да ладно. Ты уж не побрезгуй тем, чем мы богаты. Может быть, они заменят тебе пироги?

– Хоть аппетит у меня действительно неплохой, – сказал на это Чжу Ба-цзе, – но я всегда уважаю обычаи тех мест, где мне приходится бывать. Давайте, я попробую, что у вас за фрукты.

И Чжу Ба-цзе вместе с Сунь У-куном принялись за еду.

Между тем день уже был в самом разгаре, и Дурень начал беспокоиться о том, что они не успеют спасти Танского монаха.

– Дорогой брат, – стал он торопить Сунь У-куна, – учитель, верно, заждался нас. Нам следовало бы поторопиться.

– Почтенный брат мой, – отвечал на это Сунь У-кун. – Прошу тебя пройти в пещеру Водного занавеса и отдохнуть немного.

– Я очень признателен тебе, дорогой брат, за твою любезность и гостеприимство, – ответил Чжу Ба-цзе, – но учитель и так давно ждет нас. Уж лучше нам, пожалуй, не ходить в пещеру.

– В таком случае не смею больше задерживать тебя, – сказал Сунь У-кун. – Тогда мы здесь с тобой и распрощаемся.

– А разве ты не пойдешь со мной? – спросил Чжу Ба-цзе.

– Зачем же мне уходить отсюда? – сказал Сунь У-кун. – Здесь я не подчиняюсь ни небу, ни земле. Живу в свое удовольствие, совершенно свободен, не бегаю, как мальчик на побегушках, и перестал

быть монахом. Нет, я не пойду, иди сам и скажи Танскому монаху, что раз он прогнал меня, так нечего и скучать.

Выслушав это, Дурень не решился больше настаивать, боясь, как бы Сунь У-кун не рассердился и не пустил в ход свой посох. Пробормотав несколько слов на прощанье, Чжу Ба-цзе отправился в обратный путь. Между тем Сунь У-кун послал вслед за ним двух проворных, сообразительных обезьян, чтобы узнать, как поведет себя Чжу Ба-цзе. Не пройдя и четырех ли1, Дурень повернулся и, указывая пальцем на то место, где, по его мнению, должен был находиться Сунь У-кун, начал ругаться.

– Ах ты мерзкая обезьяна, – кричал он. – Тебе не нравится звание монаха, ты предпочитаешь быть оборотнем-обезьяной. Грязная ты обезьяна, я пришел с добрыми намерениями, а она, видите ли, не желает идти. Ну, не идешь – и черт с тобой! Пройдя немного, Чжу Ба-цзе снова принимался ругаться.

Услышав это, следившие за ним обезьяны опрометью бросились назад.

– Отец наш, Великий Мудрец, – докладывали они, – этот Чжу Ба-цзе очень нехороший человек. Он идет и все время ругает вас.

Услышав это, Сунь У-кун рассвирепел и, собрав своих обезьян, бросился догонять Чжу Ба-цзе. Догнав его, они повалили Чжу Ба-цзе на землю, схватили его и поволокли обратно.

Однако о том, как Сунь У-кун проучил Чжу Ба-цзе и удалось ли Дурню выбраться живым, вам, читатель, расскажет следующая глава.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ,

повествующая о том, как Чжу Ба-цзе, сохраняя верность, привел в возбуждение Царя обезьян и как Сунь У-кун мудростью покорил духа

Верность долгу, Глубокое чувство В душе пробудила; Так в учении Будды Таится Великая сила Всем явлениям Самую сущность Она возвращает, Цзинь и Му [15] – Элементы стихий, – Усмирив, Сочетает. И бессмертье готовят Былые источники страсти, Чтобы вместе Вошли мы В миры Бесконечного счастья Так к ученью буддизма, К вратам его Мы приступаем; Сутра – Путь совершенства, Который отныне Мы знаем. Будда Этим путем Посылает Свой дух первородный. Братья – Старший и младший – Встречаются В дружбе свободной. От пяти элементов Все демоны Форму приемлют. Шесть разрядов существ Уничтожив, В Далэйиньскую землю, Устремились монахи, Благочестьем к святыне влекомы, Поклониться во храме Раскатов великого грома.

15

Цзинь и Му – Цзинь-гун и Му-му. Под этими именами иногда выступают в романе Сунь У-кун и Чжу Ба-цзе.

Итак, обезьяны толпой с шумом налетели на Дурня, стали тащить его и в конце концов порвали ему халат, – Ну, теперь все, – бормотал, читая про себя псалмы, Чжу Ба-цзе. – На этот раз они меня прикончат.

Обезьяны притащили Чжу Ба-цзе к пещере. Великий Мудрец сидел на крутой скале над обрывом.

– Ах ты грязная тварь, – стал он ругать Чжу Ба-цзе. – Ну, ушел ты от нас – и дело с концом, зачем же было оскорблять меня?

– Дорогой брат, – отвечал Чжу Ба-цзе, опустившись перед Сунь У-куном на колени. – Разве осмелился бы я ругать тебя! Да я откусил бы себе язык, если бы поступил подобным обра зом. Я говорил лишь, что ты не хочешь идти со мной и придется мне возвращаться одному и доложить об этом учителю. Тогда уж пусть он поступает, как хочет.

– Разве можно обмануть меня? – сказал тут Сунь У-кун. – Ведь сам подумай, стоит мне взять себя за левое ухо, и я все могу услышать, даже то, что говорят в обители Будды, если же я потяну книзу свое правое ухо, то могу услышать, как сам князь ада Янь-ван сводит в преисподней счеты со своими судьями смерти. Как же ты мог подумать, что я не слышу твоих оскорблений?

– Дорогой брат, – сказал на это Чжу Ба-цзе, – ведь я знаю твой коварный характер, не иначе как ты опять изменил свой облик и следовал за мной, чтобы подслушивать.