Путешествие на запад
Шрифт:
— А ты говорил, здесь нет выхода, — укорил он Скея.
— Это выход из крипты, но еще не вход в храм, — мрачно ответил Скей. — С наружной стороны все устроено надежно, я же проверял.
— Думаешь, какая-то стена меня теперь остановит? — спросил Джел.
Скей развел руками.
Порыв ветра погасил свечной огарок у Джела в руке. Они со Скеем выбрались на заваленный снегом дворик, выломав для этого ставень в одном из северных приделов храма. Никаких дорог тут проложено не было, идти пришлось прямо по сугробам. Они обогнули пустующее темное
— Я думаю, здесь можно спрыгнуть вниз, — сказал Скею Джел, выглянув в бойницу. — Высота небольшая, а снегу внизу намело много.
Скей воспринял это, как должное. Он кивнул.
— Прощайте, кир Александр, — сказал он.
Джел повернулся к нему зрячим глазом и внимательно окинул взглядом с ног до головы.
— Что значит — прощайте? — спросил он. — Ты разве остаешься?
— А… — Скей открыл рот и снова закрыл его. Он, явно, не понял, какую альтернативу ему предлагают.
— Ты не боишься остаться с Айгелом Краем под одной крышей после всего, что мы тут начудили? — переспросил Джел.
Скей категорически помотал головой.
— Он не посмеет убить меня здесь. В стенах обители запрещено пролитие крови. Зато там, снаружи, руки у него будут развязаны.
— Насколько я понимаю, его и здесь ничто не удержит, — хмыкнул Джел. — Раз им начато такое дело, останавливаться на полдороге для него самого — смерть. Знаешь, сколько стоит то, что спрятано у Края в крипте? За эти деньги можно прикончить не один десяток таких, как ты и как я.
Скей потер ладонью лоб, потом указал в сторону слабых огоньков в глубине обители, что просвечивали сквозь мечущуюся снежную круговерть.
— Все равно. Его мне недостойно бояться, — твердо объявил он. Он поместил в назначенные быть святыней стены требище нечистого. Если он неправ, значит, прав я, а, раз прав я, значит, Единый поможет мне, а не ему. И, если я его не остановлю, кто сделает это?
— Не знаю, — медленно сказал Джел. — Наверное, можно будет что-нибудь придумать…
Он пристально глядел на эти самые огоньки. Он ясно видел, что они приближаются. Скей проследил за его взглядом и замер. Вскоре порыв ветра бросил в их сторону крик: "Воры! Воры! Собак скорее выпускайте!"
— Прыгай вниз, Скей, — потребовал Джел.
Скей сунулся в щель бойницы, через которую ему с трудом, но можно было протиснуться, и тут же повернул обратно.
— Не могу, — сказал он.
— Почему?
— Мой долг — остаться.
Джел рассердился.
— Ты шутишь, что ли? Я, значит, побегу добывать Лунный Камень, а тебя тут в это время скормят собакам? Сейчас не время мне доказывать свое упрямство!
Внизу кричали:
— Туда, туда! Вот следы! Они пошли туда!
Джел схватил
— Спасайся, безголовый! Наступит час — и зло само себя погубит!
Скей цеплялся желтыми когтями за обледенелые камни и выворачивал назад голову.
— Я высоты боюсь! — наконец, заорал он.
Джел чуть не взвыл с досады. Окна второго этажа в доме настоятеля и то помещались выше над землей.
Из башни показался свет. Кто-то с факелом в руках уже выбирался наверх.
— Стой! Стой! — закричал им человек оттуда. — Стой, кому говорят! Там высоко!
Скей на долю мгновения зазевался, и Джелу удалось впихнуть его в бойницу. Он хорошим пинком отправил Скея за пределы обители, стены которой тот так боялся покидать, потом перебежал к следующей и спрыгнул вниз сам, бросив на то место, где сражался со Скеем, громовник.
Когда он выкарабкался из сугроба, в который ушел чуть не с головой, громовник взорвался у кого-то под ногами. Джел кубарем скатился по снежному склону и бросился по ледяной глади озера вслед за Скеем, удиравшим из монастыря во все лопатки.
Грохот, треск, тревожные вибрирующие вопли, издаваемые громовником, многоголосую собачью истерику и большой набатный колокол монастыря не могла заглушить никакая метель и никакой ветер. Дикая какофония разносилась на много лиг вокруг по долине Джан Джаяла.
Джел догнал Скея только возле высокого, почти чистого от снега берега острова, где красноглазый в панике метался среди камней в поисках тропинки наверх. Джел схватил Скея за откинутый, полный снега капюшон, развернул и посадил на лед. Он с трудом выговорил:
— Скей… Я не могу так быстро бегать. Ты уж как-нибудь… соразмеряй свои возможности с моими.
Скей с полминуты смотрел на него, выдыхая клубы пара, словно загнанная лошадь, потом пробормотал:
— Простите… кир Александр.
— Собаки, — напомнил Джел. — Нам надо наверх.
Тропинка нашлась тут же, она была всего лишь в тридцати шагах в стороне. По покрытой коркой льда замерзшей глине приходилось идти на четвереньках, цепляясь пальцами за ничтожные выступы и ямки. Hо подъем им удался легко: Скея гнало вперед отчаяние, Джела — нетерпение. Джел взобрался на обрыв вслед за Скеем, и встал рядом с ним на краю. Им была здесь подготовлена встреча. Около десятка согбенных фигур — кто с посохом, кто с суковатой палкой, кто вовсе с костылями, — укутанных от снега и холода в темные лохмотья, обступили их полукругом.
Джел сжал в ладони свой последний разрушитель. Становиться у него поперек дороги сейчас не дозволено было никому. Он отстранил Скея рукой и сделал шаг вперед.
— Зачем ты пришел сюда ночью, маленький брат? — спросил его скрипучий старческий голос одного из рваных капюшонов.
— Я пришел, чтобы забрать свое, — проговорил Джел, чувствуя, как его колотит от внутреннего напряжения. Он уважал старость, но долго объясняться тут не был намерен.
— Что привело тебя на наш остров?