Путешествие на запад

Федорова Любовь Борисовна

Однако, совершенно ясно, что все было спланировано заранее. Среди закрытых в пакгаузе рабов искали именно его. Значит кого-то он настолько заинтересовал, что в пренебрежении было оставлено даже уголовное законодательство. Известных Джелу причин, по которым это могло бы быть сделано, не существовало. Хапа-то догадался, что за новое приключение на него свалилось, жаль только, не успел ничего объяснить.

От оставшегося внутреннего холода Джела передернуло. Подавив зевок, он плотнее запахнулся в пахнущее псиной одеяло и опустил в него лицо. Настроение у него было гнусное.

Он не мог успокоиться, потому что ничего не знал. Болела голова и слегка мутило от наркотика, которого он нанюхался по пути из порта.

Через некоторое время открылась дверь. Вошли давешний кир и коренастый мужчина ростом пониже. У второго было широкое плоское лицо арданца, а волосы, вьющиеся на висках и на лбу, за спиной жесткими волнами спускались до пояса. Темно-красный кафтан был небрежно наброшен на его плечи. Оба они остановились над Джелом.

— Вам всегда везло на дураков, — ни с того ни с сего вдруг негромко сказал плосколицый.

Очевидно, это было продолжением разговора, начатого в другой каюте.

Кир бросил быстрый взгляд в его сторону и ничего не ответил.

Джел, не высовывая нос за край одеяла, какое-то время изучал их сапоги с металлическими шиповидными бляшками и вызолоченными каблуками и золотое с мелким крашеным жемчугом шитье на шелке одежды. Похожи ли они на перекупщиков рабов? Кир, если он настоящий кир, не самозванец, пожалуй, нет. Этот второй — скорее, да. Кто они? Что они собираются с ним делать? Он терялся во множестве вариантов ответов на эти вопросы.

Кир наклонился, взял лицо Джела за подбородок и повернул к свету.

— Сколько вы заплатили за это сокровище? — спросил арданец.

— Две тысячи золотом, если брать все расходы в сумме.

Арданец присвистнул.

— Кого-нибудь почище за те же деньги нельзя было найти?

Кир пожал плечами и протянул Джелу небольшую фляжку, которую принес с собой.

— Пей, — сказал он.

Непослушными пальцами Джел свинтил крышку. Фляжка была пуста более, чем наполовину, и оттуда крепко пахло спиртом. Он взболтнул ее содержимое, решился, и сделал хороший глоток. На минуту у него перехватило дыхание. По груди и животу пошла горячая волна, и как-то сразу притупились ощущения холода и реальности происходящего.

Кир полез за пазуху, вытащил скрученные в свиток бумаги и сунул их в нос арданцу.

— Сопроводительные документы, — сказал он. — Имя не названо, надо будет выбрать свидетелей и какое-нибудь вписать. Сказано, что куплен в Ардане у Бар Селимбера.

Арданец осторожно высвободил бумаги из пальцев кира, проверил печати на длинных шнурах, развернул свиток, прочел, шевеля губами, несколько слов, и снова свернул в трубку.

— Почерк похож на селимберовский, — подтвердил он. — Только… дело ваше, конечно, кир Агиллер, но так вот покупать неизвестно кого, каторжника, немного зная о нем с чужих слов, — огромная авантюра. Как-то посмотрит на это ваш уважаемый Совет?

Кир Агиллер заложил руки за спину и на каблуках повернулся в сторону арданца.

— Здесь на Арденна, господин Пифером, — высокомерно заявил он. Никто не вправе требовать с меня отчет в делах, не связанных

прямо с моими служебными обязанностями. Позвольте теперь узнать, удовлетворено ли ваше любопытство? Если да, то не пора ли вам уйти? Мое терпение не бесконечно.

Плосколицый Пифером сделал небольшой шаг к двери.

— О, я ничего не хотел сказать плохого, — быстро проговорил он, я лишь имею смелость напомнить, что этот парень — все-таки, убийца, и — если это вам не страшно — его на корабле может однажды обнаружить таможенная инспекция. Тогда это сильно повредит вашей репутации…

— НАШЕЙ репутации, господин Пифером, — поправил арданца кир. Внимательнее читайте купчую. Она составлена на имя господина советника Ирмакора. Так что, будьте добры, не заботьтесь о том, чтобы таможенная инспекция нас беспокоила.

Джел, ничего не понимая, переводил взгляд с одного на другого. Смысла идущего между ними разговора он не улавливал.

Пифером отступил еще на шаг.

— А советнику зачем каторжник? — спросил он.

— Нужен был подарок киру Тимесиферу на юбилей наместничества, вы же знаете, — издевательски-любезным тоном объяснил кир. — Если не подойдет — выставим его на аукцион в Эгироссе.

— Что ж, если вы хотите, чтобы иктского наместника однажды нашли с ножом в спине, то подарок подходит как нельзя лучше. Впрочем, вам виднее. — Пифером еще на секунду задержался на пороге и добавил: — Hо тогда учтите — я к этому делу не касался и ничего хорошего от него не жду. Если у вас будут неприятности от этого парня, я ничем не смогу вам помочь. Спокойной ночи, кир Агиллер.

— Вставай-ка, — сказал кир, дождавшись, когда за Пиферомом закрылась дверь, и протянул Джелу руку.

Джел поднялся, не касаясь его ладони, едва не перевернув, правда, при этом жаровню. Ростом он был Агиллеру не выше плеча. Тот снова взял его за подбородок. Джелу подобная практика не нравилась, он предпочел бы, чтобы его лицо оставили в покое, но протестовать пока не было возможности.

— Как тебя зовут, детка? — спросил кир.

— Александр Палеолог Джел, — как можно тверже проговорил Джел.

Кир Агиллер наклонил голову на бок.

— Хорошее имя. Как ты оказался в Диамире?

— Путешествовал.

— Один?

Джел вдруг громко икнул и страшно смутился.

— Бедный ребенок, — сказал кир. — Там и был-то глоток разведенного спирта, а ты уже совсем пьяный.

Джел нахмурился и плотнее запахнулся в одеяло. Кир провел рукой по его щеке.

— Не бойся, — сказал он. — Все здесь — хорошие, добрые люди, никто не причинит тебе зла…

В следующий момент он наклонился и крепко поцеловал Джела в губы.

Почти тут же мягко скрипнула дверь. Уже занесший над порогом ногу господин Пифером резко остановился и произнес:

— А замечательно у вас получается. Прямо влез бы третьим, если б было можно.

Кир отстранился, но не сразу. В светло-серых глазах проступило решительное выражение.

— Какое у вас еще ко мне дело? — металлическим голосом осведомился он, медленно поворачиваясь.

Пифером с порога продемонстрировал документы Джела, потом перебросил их на постель.