Путешествие писателя. Мифологические структуры в литературе и кино

Воглер Кристофер

Вслед за этим открытием появилась идея извлечь «Титаник» из воды, как и поступают герои романа Клайва Касслера «Поднять “Титаник”»²⁶. Эта фантазия оказалась осуществимой: специалисты заключили, что корабль действительно можно по частям вытащить на сушу. С места затопления достали множество артефактов, однако само судно по всеобщему соглашению пока остается неприкосновенным и служит памятником своим погибшим пассажирам. Документальный фильм, благодаря которому тысячи телезрителей увидели проржавелую груду металла, напичканную человеческими скелетами, благоприятствовал выходу очередного фильма о «Титанике».

Популярность картины Кэмерона объясняется еще и тем, что

в основу сюжета положена простая история о двух прекрасных молодых людях, которых влечет друг к другу, хотя они, как Ромео и Джульетта, разделены социальным барьером.

Избрав для фильма жанр любовной драмы, режиссер обеспечил своему творению интерес со стороны женской аудитории. Это был далеко не единственный возможный вариант, ведь о «Титанике» можно снять и детектив, и приключенческую ленту, и даже комедию. Элементы перечисленных жанров присутствуют в фильме Кэмерона, и все же любовная линия главенствует, определяя структуру произведения. Режиссер избрал древнюю сюжетную модель, стабильно вызывающую эмоциональный отклик аудитории: прекрасный юноша спасает девушку от деспотической власти мужчины, старшего по возрасту.

Треугольник как схема взаимоотношений персонажей часто встречается не только в любовных романах, но и в фильмах жанра нуар, и в детективах, что создает почву для конфликта, ревности, соперничества, предательства, мести и т.д. Это мы видим и в истории короля Артура, его жены Джиневры и рыцаря Ланселота, и в любом сюжете, где героиня вынуждена выбирать между двумя мужчинами, как в фильмах нуар: молодая девушка делает выбор между важным господином и молодым искателем приключений.

Именно такой искатель приключений — герой Леонардо Ди Каприо. Возможно, удивительная привлекательность этого образа заключается в том, что он воплощает архетип нежного юноши, демонстрирующего как мужскую решимость, так и женскую чувствительность. Это своего рода Питер Пэн, puer aeternus (вечный мальчик), который навсегда остается молодым, приняв геройскую смерть. Он учит Роуз, свою Венди, летать и помогает ей ощутить вкус к жизни, а она, как девочка из сказки Джеймса Барри, бегает по кораблю, прячась от злого капитана Крюка. Айсберг и тикающие часы выполняют в фильме Кэмерона ту же функцию, что и крокодил, проглотивший будильник в «Питере Пэне»: и в том и в другом случае перед нами проекции тени — бессознательной силы, которая рано или поздно уничтожит нас, если мы не научимся ее признавать.

Углубившись в мифологическое прошлое, можно заметить в образе Джека сходство с Давидом, победителем великана Голиафа, и особенно с такими богами, как Адонис и Бальдр, которые трагически погибли. Есть в герое «Титаника» и черты Диониса, олицетворяющего шумное веселье и страсть, который взывает к чувственности женщин и сводит их с ума. Пьяная пляска на палубе третьего класса, где пиво

льется рекой, — настоящее дионисийское празднество и посвящение Роуз в древние таинства, где Джек выступает ее проводником.

Персонаж Леонардо Ди Каприо — герой особого рода. Он герой- катализатор, странник, который сам не претерпевает значительных метаморфоз, однако заставляет меняться тех, кого встречает в пути. Джек — таинственный эфемерный персонаж, оставляющий след разве что в сердце Роуз. Он не числится в списках пассажиров «Титаника» и нигде не упоминается, если не считать воспоминаний постаревшей героини. Если на месте гибели оборотня находят хотя бы серебряную пулю, то после смерти Джека не осталось совсем ничего. Не случайно Бодин, друг Ловетта и своеобразный привратник на пути старой Роуз, говорит, что женщина, возможно, все выдумала: история уж слишком красива, чтобы быть правдой.

Как всегда в случае путешествий в другие миры, приходится принимать слова Роуз на веру.

Молодая Роуз — яркая представительница архетипа «девицы в беде». Так что она продолжает галерею портретов Спящей Красавицы и Белоснежки, которых возвращает к жизни поцелуй принца; двенадцати танцующих принцесс, которых расколдовывает юноша, превратившийся в невидимку; Психеи, влюбленной в загадочного крылатого бога Купидона (Эроса); Персефоны, похищенной жестоким властелином царства мертвых; Елены Троянской, которую прекрасный Парис выкрал у могущественного Менелая; Ариадны, спасенной от неудачного брака страстным Дионисом.

Положение «девицы в беде» не лестно для современных представительниц лучшей половины человечества, поскольку предполагает зависимость от мужчины и культивирует пассивно-покорное отношение к жизни. Тем не менее этот архетип легко обнаруживается и вызывает сочувствие, так как отражает чувства каждого человека, который испытывал состояние бессилия, западни, несвободы. «Женщина в опасности» не случайно стала стандартным образом в популярной культуре: публика моментально идентифицирует себя с героиней и начинает ей сочувствовать. Зрители «Титаника» сначала жалеют Роуз, томящуюся в заточении, а затем радуются, видя, как она срывает с себя маску «девицы в беде» и начинает играть роль героя.

Привлекательность фильма для женской аудитории объясняется также и тем, что он изобилует спецэффектами, однако не принадлежит к «чисто мужским» жанрам — научной фантастике, военной драме или боевику. При всей своей зрелищности «Титаник» учитывает интересы женщин: это трогательная мелодрама, повествующая о любви и верности.

Мужчины, как и женщины, находят в фильме богатый материал для сравнения с собственной жизнью. Сидя в удобном кресле, зритель увлеченно примеряет на себя роли персонажей фильма: «Что бы я стал делать, окажись на тонущем корабле? Смог бы я встретить смерть с честью или поддался бы панике? Старался бы выжить любой ценой или уступил бы свое место в шлюпке, так чтобы спаслись в первую очередь дети и женщины?»

«Титаник» в полной мере использует потенциал жанра фильма-катастрофы: наблюдая крушение поезда или автомобильную аварию, человек неизбежно сравнивает себя с жертвами трагедии, радуясь, что избежал их участи. Конечно же, мы смотрим на чужое горе с сочувствием, но при этом испытываем тайное облегчение: учиться мужеству на примерах чужих страданий лучше, чем страдать самому.

Называя фильм или спектакль зрелищным, современный человек, естественно, не задумывается о том, какими были зрелища когда-то. Древние римляне строили амфитеатры, где разыгрывались ритуальные действа, проводились всевозможные бои, бега и прочие соревнования. Самым захватывающим и самым дорогостоящим увеселением в те дни считались навмахии — инсценировки морских сражений: арена заливалась водой, и зрители с восторгом наблюдали, как корабли таранят и опрокидывают друг друга, а несчастные матросы захлебываются и тонут.

Фильм «Титаник» продолжает эту традицию. Чтобы картина вышла на экраны, ее создатели, безусловно, шли на большие жертвы и в результате устроили настоящий праздник смерти, инсценировав гибель полутора тысяч человек ради развлечения и наставления публики. Созерцание катастрофы такого масштаба завораживает людей, как гладиаторский бой или церемония жертвоприношения. Высвобождается огромное количество жизненной энергии, и мы беззастенчиво упиваемся ею. Когда мы видим, как людей сбрасывают с высоты или давят страшными машинами, мы смотрим во все глаза. Всматриваясь в лица замерзших трупов, плавающих на поверхности океана, мы думаем о том, что эти несчастные испытывали, умирая, и каково было бы нам на их месте.