Путешествие по берегам морей, которых никто никогда не видел

Худяков Дмитрий Сергеевич

Склон оврага, сложенный ею, высок и крут. Поэтому пройдем в глубь Можжевелового, до того места, где он раздваивается. Там по мысу, разделяющему две его ветви как раз по нужным нам слоям, поднимается тропинка…

ПОЛОСАТАЯ СЕРИЯ САНТОНА

…Как много мы знаем!

Как мало мы знаем!..

Р. Рождественский

…Светлая полоска — темная… Светлая — темная… Светлая из глинистого мела или мергеля, темная — из сланцеватой глины… В светлых видны некрупные раковины двустворчаток, белемниты, скелеты губок, темные — почти безжизненны…

Шаг

за шагом поднимаемся вверх. Каждая пара «полос», оставшихся позади, накапливалась в Сантонском море несколько десятков тысяч лет. Что отмечает смена мергелей глинами и глин — мергелями? Время от времени происходившие опускания дна моря? Какие-то изменения на окружающей суше? Эхо далеких столкновений литосферных плит? «Дыхание» океана? Вспышки вулканической деятельности, при которых небо планеты заволакивали тучи дыма, застилавшие солнце, когда без света гибли «изготовители кальцита» и на дно моря оседали одни только частицы глины? И затишья, во время которых небо прояснялось и жизнь вновь расцветала? А может быть, светлые и темные полосы, по которым мы поднимаемся, — отзвуки каких-то космических событий?.. Светлая — темная… Светлая — темная… Многого еще люди в истории своей планеты не знают…

Однако мы отвлеклись и пропустили момент, когда кусочки породы под нашими ногами начали поскрипывать более звонко, а следовательно, стали более жесткими. Ну-ка, посмотри!.. Темные полосы на тропинке уже не из податливой глины, а из твердого, похожего на кремень, аргиллита. Светлые — тоже явно не из мергеля… Новая порода, слагающая их, пальцев не пачкает, на соляную кислоту не реагирует, не рассыпается при прикосновении, а под ударами молотка раскалывается на остроугольные кусочки, которые смешно приклеиваются, если их прикладывать к кончику языка!..

Это опока…

Состоит она в основном из крохотных шариков минерала опала, одной из разновидностей кварца. Потому и не отзывается на кислоту. Между шариками и частичками глины и кварца, которые еще есть в опоке, много пустот, порода пориста, а поэтому легко впитывает воду и к языку липнет. А вот как она образовалась в свое время — это вопрос посложнее. И на него тоже пока точного ответа нет.

Одни ученые считают, что опока — осевший из морской воды химическим путем кремнезем. Другие думают, что это остатки видоизменившегося вулканического пепла, третьи — что это частички кремневых скелетиков микроскопических водорослей — диатомей, превратившиеся в опаловые шарики. Последнее мнение принимается большинством ученых. Его сторонники считают, что во второй половине мелового периода в теплых морях планеты во множестве появились кокколитофоры, у которых, как ты знаешь, остовы были кальцитовые. А в холодных бассейнах — диатомей с кремневыми остовами, так как из воды, имеющей низкую температуру, кальцит извлекать трудно, а кремнезем много легче.

А теперь давай подумаем… Внизу, в начале подъема, светлые полосы были из мергеля, здесь они — из опоки. Не значит ли это, что сначала вода в Сантонском море была теплой, а потом стала холодной?.. Похоже, что так!.. Но объяснений этому тоже имеется несколько. Вот наиболее распространенное.

В начале сантона соленые воды, отошедшие было в сторону океана Тетис, вернулись на южную половину Русской платформы, образовав здесь теплое море, по очертаниям похожее на предыдущее, Коньякское. Однако вскоре опустилась та часть суши, где находились остатки Уральских гор. Через образовавшийся пролив течения из холодного Западно-Сибирского бассейна проникли в наше море, снизив в нем кое-где температуру воды. В этих местах диатомеи сменили кокколитофор, и на дне там стали отлагаться кремневые илы, позже ставшие опоками.

В наших краях,

лежавших тогда под водой у северного края Южного Русского моря, тогда происходило следующее. На западе по мелководьям отлагались пески, приносимые с начавшего снова подниматься Воронежского острова. Через центр области с севера на юг тянулась широкая полоса с глубинами в 100–150 метров, где вода была холодной, жили диатомеи, а на дне оседали кремневые илы. Севернее Саратова, там, где сейчас находится Новобурасский район, располагался обширный остров. А на маете Базарного Карабулака, Вольска, Хвалынска и почти всего Заволжья море было теплым, там толщу вод продолжали занимать кокколитофоры и илы образовывались меловые.

…На 25 метров поднялись мы над «многоточием» зеленоватых фосфоритов, отмечающих начало летописи десятого века. Но сантонские «страницы» еще не кончились.

Тропинка, взобравшись на пятиметровую толщу коричневатых песчанистых опок, отмечающих какое-то значительное обмеление моря, затем набирает еще 22 метра высоты по чередующимся опокам и окременелым глинам-аргиллитам.

Выйдя из оврага, оказываемся под северным склоном Сырт-горы. Поднимаясь и по нему, мы могли бы в промоинах и небольших овражках найти «страницы» летописей еще двух веков мелового периода и описание начала следующей, кайнозойской эры. Какие-то интересные «документы» мы могли бы встретить и на южном склоне горы, где обнажения лучше. Но сейчас я хочу, капитан, предложить тебе ненадолго перенестись на палубу вон того теплохода, который плывет вверх по Волге. Он доставит нас в северную часть области, где, как я уже не раз упоминал, «сочинения» меловых морей выглядят совсем не так, как в окрестностях Нижней Банновки…

САМЫЙ БОЛЬШОЙ РАЗРЕЗ САРАТОВСКОЙ ЗЕМЛИ

В детстве время у большинства из нас течет сквозь пальцы, оно неограниченно, его как бы не жаль. И мы многое теряем как раз в эти годы…

Гарри Каспаров

Что делать, когда плывешь на теплоходе по реке? Странный вопрос? Ну, да… Естественно вроде бы ждать, когда, как говорится, прибудешь в нужный тебе пункт. Но ведь ждать — это всегда скучно!.. Конечно, можно что-нибудь читать, болтать с попутчиками, спать, слушать музыку. Мало ли что еще можно придумать, чтоб время шло побыстрее!.. А если посмотреть на то, мимо чего плывет теплоход?..

Сразу скажу, смотреть на берега интересно, когда ты к путешествию готовился. Земля за бортом — не экран телевизора, на котором тебе какие-то замечательные уголки планеты покажут и издали, и вблизи, и пояснят все, и даже за тебя, порой, повосторгаются красотами и богатствами. Здесь все иначе…

Что за село на берегу? Нужна карта… Что там на круче за памятник в виде самолета, устремившегося ввысь? Нужен путеводитель… Что это люди делают около каких-то странных машин? Эх, если бы бинокль был!..

Берега Волги — это еще и замечательный разрез земной коры. Самое грандиозное, протяженностью в четыре сотни километров обнажение пластов пород в наших краях. Но чтоб хоть что-то понять в открывающихся глазам разнообразных слоях, то поднимающихся из-под уреза воды, то круто падающих вниз, то расширяющихся, то таинственным образом исчезающих, надо иметь под рукой, как говорят геологи, профиль, схему, показывающую, в каком месте какие породы выходят, а еще лучше — геологический путеводитель…