Путешествие по внутренним мирам сознания
Шрифт:
Негативные существа Тонкого мира постоянно провоцируют своих доноров на отрицательные эмоции. Стоит только человеку рассердиться, выпить водки или постоять в компании недоразвитых людей, как внутри ауры он обнаружит всевозможных энергетических паразитов. они концентрируются и прилипают к больным органам и системам. Мы договорились называть их химерами. Химеры хорошо реагируют на смену эмоциональных состояний подопечного. особенно им не нравится, когда человек начинает молиться. Тогда они усиливают давление на донора, и если тот не отступается, то стремятся покинуть его поле. В особо сложных случаях можно сосредоточиться на фразе:
Важно твердо верить в свою формулировку, начитывать формулу и представлять светлые жизнеутверждающие образы. Для химер вибрации добра и любви невыносимы. Из ауры молящегося человека выпрыгивают бурые кляксы, мелкие черные точки и пятна. В молитвенном поле сознание становится все светлей и светлей, а мысли – легче и радостней. Очистив сознание и тело молитвой, важно призвать в помощь ангелов. К ним можно обращаться с просьбой: «Ангел-хранитель, храни меня от врагов видимых и невидимых!»
Монстры подсознания
Я проснулся от тяжелого, «липкого» сна. Комната освещалась серебристым лунным светом. «Вероятно, полная луна подняла из подсознания нерешенные проблемы, и они проявились в виде неприятных снов. Необходимо вернуться в мир сновидений и навести там порядок», – принял я решение.
Позевывая и спросонья шлепая босыми ногами по полу, я вошел в отраженную на линолеуме лунную дорожку и с ее помощью перенесся в мир Зазеркалья. Сон как рукой сняло. Меня пробрал ледяной холод, живот заурчал, а горло сдавил животный страх. Сквозь серебристый мир сновидений где-то миражом угадывались контуры комнаты. Из ее темных углов, копошась, стали проявляться всевозможные образы призраков, полуразложившихся трупов, картин пепелищ и свалок. Неожиданно мне стало по-настоящему страшно; я взмок от холодного пота. «Ничего себе! – пробилась сквозь страх мысль. – Вот это все живет в моем подсознании! Да когда я успел так набраться? С этим требуется что-то делать, и немедленно!»
Оглядываясь по сторонам, преодолевая страхи, брезгливость и желание сбежать, я стал себя успокаивать. Это подействовало явно отрезвляюще, и осознание стало идентифицировать «друзей». Монстров породило мое воображение в детстве, когда сестра сочиняла на ночь страшные истории; а вот эти гробы непонятно каким образом здесь оказались; а неуютная свалка мне уже не раз снилась; морги и изувеченные трупы проявились уже из моей взрослой жизни; погони и разборки – из юношеского периода; осколки ужасов записались из самих фильмов ужасов; черные кляксы – нечто неопределенное, пришедшее из очень раннего детства, а вот канализационные трубы и узкие коридоры – явно родовые проблемы. Я озадаченно бродил по странным техногенным свалкам, преодолевал пространство черных, излучающих неосознанный ужас клякс, и тонул в зловонных топях.
«Каким образом я умудрился пропустить такой громадный пласт в мире бессознательного? Если осознанно работать с самым мутным слоем мира сновидений, можно исцелять многие фобии и болезни, – размышлял я. – Лишь животный страх не пропускал меня в этот мир вытесненных образов. Я попал в мир тяжких сновидений потому, что вход в него спросонья не успел заблокироваться».
Я направил через сердце в мир сновидений ослепительно-белую энергию любви. На моем внутреннем экране появились образы трясущихся от страха мальчика и девочки. В малышах я узнал себя и сестру. Белый Свет и энергия любви растопили
С гробами дела обстояли сложней. Пришлось в теле сновидения заказать панихиды по своим умершим родственникам, какие только сумел вспомнить, во всех храмах, а гробы отправил на кладбище.
Кляксы убирались при помощи швабры и магической тряпки. Свалки и топи растворялись мощными лучами Белого Света.
Постепенно мир сновидений становился мягче и уютнее. В углах комнаты перестали клубиться облака из злобных призраков, образы видений приобрели спокойную эмоциональную окраску. Я вышел из Зазеркалья. Лунная дорожка весело струилась по линолеуму. Мои челюсти, руки и ноги еще продолжали трястись в ознобе, но тело уже накрывала волна внутреннего тепла и умиротворения.
«Как замечательно удалось проработать мир сновидений!» – порадовался я своим открытиям и достижениям и с чувством выполненного долга уснул глубоким без сновидений сном.
Столкновение с бесами
Самум [5] застиг странника в гиблом месте. Раскаленный ветер поднял в воздух тонны песка и пыли. Он яростно бросает пригоршни огненных песчинок в лицо, стремясь рассечь кожу и выпить жизненные силы. Песчаные вихри со зловещим хохотом пляшут вокруг танец смерти.
Еще вчера странник испытывал небывалый подъем сил и эйфорию. Он думал, что прочно схватил Бога за бороду, а Источник – в двух шагах ходьбы.
Но как же он ошибался…
Почти ослепший, с потрескавшимися губами, странник брел в гуще пылевой бури. Его воспаленный мозг то и дело натыкался на страшные демонические рожи, с изуверским завыванием устремляющие взоры на его неприкаянную душу. Отчаяние, тоска, депрессия, невежество, лень, страх перемен, комплекс вины, неверие в свои силы резвились на просторах его души. Время от времени странник набирался сил и делал отчаянную попытку звездануть очередного беса по роже. Однако это не приносило ожидаемого эффекта, а лишь укрепляло комплекс неполноценности и чувство обреченности. Бес исчезал, но на его месте возникало несколько новых.
«Боже! Как их много! Как я устал, – впал в отчаяние странник. – Что же мне делать и нужно ли спасать свою жалкую шкуру?»
Было очень заманчиво лечь на песок, вытянуть уставшие ноги, закрыть свинцовые веки и заснуть сном вечности. Приятное оцепенение поднималось по ногам вверх. Воля к жизни быстро таяла.
«Как прекрасно! – размышлял странник. – Какое наслаждение послать всех и вся к чертям собачьим и умереть».
«Ты устал, ты многого достиг, тебе незачем больше бороться! – нашептывала Смерть. – Если пришло твое время, то я освобожу тебя от непосильного бремени забот, страданий и рабства».
«Друг, если ты хочешь, – вмешался в диалог посторонний голос, – то можешь впасть в глубокое оцепенение сна. Тебя разбудят через сто, а может быть тысячи лет. Ты будешь видеть сны Пустыни. Иногда радостные, а иногда тягучие, с некой долей тревожности о чем-то далеком и забытом. На краешке сознания зыбью неясности будет висеть ощущение невыполненного долга и безвозвратной потери».
«Но если я не сдамся, то что будет?» – стряхивая огромным усилием воли оцепенение, спросил незнакомца странник.