Путешествие рок-дилетанта
Шрифт:
Цой. Ну, все помнят: Борзыкин начинал с песен. Потом он всех удивил своей смелостью, совершил ряд героических поступков, пел незалитованные песни и т. п. Это, конечно, всем симпатично очень, и мне в том числе, но при этом немножко пропали песни. Они немного стали похожи на эти самые газетные статьи… А у нас большинство песен без всяких проблем. Вот песня «Когда Твоя Девушка Больна…»: в ней есть шутка и самые простые рифмы, типа «кино — вино» — больше ничего.
РИО.
Цой. В общем, да. Так получилось: как только началась гласность, все как с цепи сорвались говорить правду. Это было очень популярно. А в наших песнях нет никаких сенсационных разоблачений, но люди по привычке пытались и здесь найти что-то этакое. И в результате «Перемены» стали восприниматься как газетная статья о перестройке. Хотя я ее написал давно, когда еще и речи не было ни о какой перестройке, и совершенно не имел в виду никаких перестроек. Конечно, это не очень хорошо, но я думаю и надеюсь, что в конце концов все станет на свои места.
Я пробовал несколько лет назад иметь дело с телевидением: мы записали песню «Фильмы». Позже сняли песню «Война». Они похожи. как братья-близнецы. Мы посмотрели эти ролики, и тогда я решил больше никогда не иметь дела с телевидением.
РИО. Есть еще ваши ролики на ТВ?
Цой. Есть пиратская запись с какого-то концерта «Алюминиевых Огурцов». Она, по-моему, даже черно-белая. Еще песня «В Наших Глазах» лежит, ждет.
РИО. Твое отношение к фильму «Рок»?
Цой. Не знаю… Слишком много там: «Глеб, ты хочешь писать?»
РИО. Картины ты давно рисуешь?
Цой. Давно.
РИО. И много нарисовал?
Цой. Довольно много.
РИО. Ты их высоко ценишь?
Цой. Очень.
РИО. А ты причисляешь себя к «новым художникам»? Ведь твоя картина сильно отличается от всех остальных на их выставке в ДК Свердлова, она совершенно другая.
Цой. Я не знаю. По большой просьбе друзей отдал одну картину на выставку и то боюсь за ее сохранность… Не знаю… Это шутка.
РИО. Какие картины ты больше всего любишь рисовать?
Цой. Иногда я рисую очень реалистические картины. Я учился рисованию, живописи десять или одиннадцать лет, поэтому я умею рисовать. Я знаю анатомию, как падает свет и все такое прочее. Иногда рисую собирательные картины, такие, как «История любви», которая и висит в ДК Свердлова. Мне больше нравятся собирательные картины, как некая вещь, которая имеет меньше отношения к академическому искусству.
РИО. Существует такой термин — неоромантика. Как ты сам считаешь, насколько существенна, насколько
Цой. Думаю, абсолютно несущественна. Просто очередная наклейка. Я всегда был очень романтичным молодым человеком, но я никогда себя так не называл.
РИО. А как твои личные отношения с «Мелодией»?
Цой. Они — пираты. Выпускают пластинки группы КИНО без всякого согласования с нами, то есть в связи с выпуском пластинки никаких дел с ними мы не имели вообще. Я в газете (!) прочитал, что выходит наш альбом. Я не знаю, почему в нашей стране государственная фирма может выпускать пластинки без разрешения и без всякого ведома автора, оформлять, как они хотят, писать на них что угодно. Я совершенно не понимаю, как все это возможно.
РИО. А кооперативы — это тоже пиратство?
Цой. Полное пиратство. Никакого отношения к распространению записей группы КИНО я не имею. Единственное, что мы сделали, — это записали альбом. Мы закончили запись альбома, и буквально на следующий день я улетел в Алма-Ату. Прилетел, походил по городу, смотрю, у кооперативщиков лежит: КИНО, 1988, «Группа Крови». В Ленинград прилетел — и здесь на каждом углу, в каждом ларьке. А по опросам газеты «Смена» альбом занимает первое место… И все кооперативы говорят, что наиболее записываемая группа — это КИНО. Да, думаю, как все отлично-то.
РИО. Сталкивался ли ты где-нибудь, в каком-нибудь городе с неприятием вашей музыки?
Цой. Никогда. Последний год точно. Естественно, в разных местах принимают по-разному. Бывает, более вяло и прохладно, чем В Ленинграде или Москве, где люди знают все песни наизусть. Но все равно, когда я ухожу, люди, как правило, хотят послушать еще.
РИО. Любишь петь на бис?
Цой. Не то что люблю… Просто мне не трудно.
РИО. КИНО предпочитает играть соло или с разогревающей командой?
Цой. Неважно, разогревающая это команда или нет. Просто у нас нет еще возможности сделать достаточно разнообразную длинную программу. Пока хватает минут на тридцать.
РИО. Если представить, что у КИНО существует своя концепция построения концерта, к чему она ближе: к тому, чтобы самим искать контакт с публикой, или к тому, чтобы публика искала этот контакт?
Цой. Самим, конечно.
РИО. Такой вопрос — ответ на него кажется очевидным, но чем черт не шутит: для тебя какое из двух зол лучше — полное равнодушие зала или полное неприятие?
Цой. Лучше, если не нравится. Лучше, если раздражает. Все-таки это какая-то эмоция, все-таки мне удалось зацепить этого человека. А ему с этого легче переключиться на положительное. Такой человек сходит на концерт-другой и обязательно найдет что-то свое.
РИО. Витя, вот ты — я не знаю, сознательно или нет, — поставил себя в такое положение, что ты, по большому счету, никому ничем не обязан: захочешь — будешь сниматься, не захочешь — не будешь, захочешь — запишешься, не захочешь — не запишешься.