Путешествие тигра

Хоук Коллин

Кракен завизжал и раздул свою мантию. Черные чернила хлынули из воронки, теплыми волнам залили мне лицо и тело. Я зажмурилась, чтобы не так щипало глаза, и меня чуть не вырвало, когда чернила полились снова. В следующее мгновение кракен рванулся прочь из своего убежища, волоча меня за собой.

Во время панического бегства он слегка ослабил хватку. Теперь я уже не болталась в его пасти, хотя цепкие зеленые языки по-прежнему крепко обвивали мое тело. Впрочем, мне крупно повезло, поскольку в ходе яростной борьбы чудище порвало все мои веревки,

так что останься я на прежнем месте, от меня бы и косточек не осталось. Размышляя о своей неслыханной удаче, я наблюдала за тем, как змеи копошились под кожей у кракена. На моих глазах золотая Фаниндра отважно цапнула его за нежную кожу возле черного выпученного глаза, и чудовище затряслось всем телом. Его щупальца бешено молотили по воде, пытаясь оторвать от себя змей.

Тут что-то коснулось меня, и не успела я дернуться, как чья-то рука ухватила меня за руку. Одним сильным рывком Рен оторвал зеленый отросток от моей шеи. Тот не хотел уступать и обвился вокруг его бицепса, но Рен дернул сильнее и сорвал его. Подоспевший Кишан бросился ему на помощь. Зеленые трубки продолжали поливать нас липкой маслянистой жижей, но Кишан ловко освободил мои ноги, а Рен – руки. После этого Кишан обвил меня одной рукой и поплыл прочь от кракена, таща меня за собой, как усталого пловца.

А обезумевший от гнева Рен бросился к кракену. Я увидела, как он раз за разом вонзает свой трезубец в глотку чудовищу. Черная кровь тучей заколыхалась в воде, скрыв от меня происходящее. Кишан оттащил меня к каменным ступеням. Добравшись туда, мы обернулись и увидели мерцающие огоньки присосок, стремительно гаснущие в темной бездне, куда погружался наш враг. Минуту-другую мы ждали, боясь пошевелиться, но вот в кромешной черноте блеснуло золото трезубца, и из чернильного облака выплыл Рен.

Сотни морских змей клубящимся облаком вырвались из бездны. Фаниндра возглавляла победную процессию. Крохотное светлое пятнышко, серевшее где-то высоко вверху, указывало нам путь. Нам оставалось только плыть на него. На этот раз первым был Кишан. Через какое-то время он вынырнул в бассейн, выложенный белой плиткой, сел на бортик и вытащил меня. Рен выбрался следом и снял трубку. Несколько секунд мы молча глотали воздух. Потом Кишан перенес меня на пол, осторожно снял с меня ласты и акваланг и приступил к осмотру.

– Ты в порядке?

Вопрос показался мне столь нелепым, что я зашлась в приступе истерического хохота, мотая головой.

– Н-нет!

– Где болит?

– Везде! Особенно нога. Но ничего, жить буду.

Кишан вытащил нож и срезал штанину моего гидрокостюма, чтобы осмотреть рану, которую я перевязала с помощью Шарфа. Уэс говорил, что рану следует перевязывать как можно туже, чтобы остановить кровотечение. На первый взгляд Шарф вполне справился с этой задачей, потому что крови не было. Я попросила Шарф наложить еще одну повязку, а Кишан сжал мою руку.

– Ну как?

– Да ничего, могло быть хуже, – честно ответила я. – Думаю, до свадьбы заживет.

Он

кивнул и встал, чтобы оглядеться.

Мы очутились в помещении без единого выхода, если не считать уходившей куда-то ввысь лестницы. Шипя от боли, я дохромала босиком до ступенек и посмотрела вверх. С первого взгляда было ясно, что для дракона эта лестница слишком узка. Значит, Цинлун, как и его брат Лунцзунь, мог превращаться в человека! Подгоняемая желанием покончить с этим делом, пока кракен зализывает раны, я медленно похромала наверх, а братья последовали за мной.

Сначала я шла сама, потом повисла на руке у Кишана, кусая губы, чтобы не завыть от боли. Так мы преодолели один пролет, после чего Кишан с рычанием подхватил меня на руки и понес. Лестница казалась бесконечной. Десять этажей, по двадцать ступенек в каждом пролете, но Кишан даже не запыхался. Наконец, добрались до верха и очутились на крыше разрушенного замка. Кишан бережно посадил меня на каменную скамью, а сам вместе с Реном направился к храпевшему дракону.

– Просыпайся! – заорал Рен.

Дракон пошевелился и захрапел громче. Братья скрылись в густом облаке тумана.

– Вставай сейчас же! – взревел Кишан.

Дракон фыркнул и нехотя приоткрыл один глаз.

Чего надо?

Рен поиграл желваками:

– Сейчас же проснись и поговори с нами, пока я не загнал этот трезубец в твою поганую глотку!

Это заявление пробудило в драконе интерес. Туман сделался черным, дракон неторопливо повернул голову и клацнул зубами. Потом сощурил глаза.

Не стоит разговаривать со мной в таком тоне.

– Буду говорить так, как захочу! – огрызнулся Рен. – Ты чуть ее не убил!

Кого? А, девчонку? Брось, я ее и когтем не тронул.

– Зато твоя поганая тварь это сделала! Если она умрет, клянусь, я вернусь сюда и прикончу тебя.

Ничего она не умрет, так что успокойся. И вообще, что за претензии? Разве я не предупреждал, что это будет трудно?

Кишан шагнул вперед:

– Отдай нам то, что обещал.

Дракон приподнялся на одной лапе и запрокинул голову, подставив ему шею.

Берите.

На его шее, на толстом кожаном шнурке, висел большой плоский диск с изображениями светил. Кишан подошел ближе и срезал его чакрой. После этого братья повернулись к дракону спиной и направились ко мне.

Синий дракон шумно завозился на камнях.

Эй, а спасибо? Между прочим, мой диск – это вам не игрушка!

Рен поднял меня на руки и слегка повернул голову к Цинлуну.

– Она тем более!

Я заглянула в синие глаза Рена. На миг его рассерженное лицо смягчилось, он коснулся лбом моего лба. Потом быстро выпрямился, передал меня Кишану со словами: «Помоги ей», – и, забрав диск, первым начал спускаться по лестнице.