Путешествие в город мертвых

Фостер Алан Дин

– Я согласен, – сказал Гваттве. – Кто из вас окажет ему честь и первым шагнет на волшебный корабль, чтобы унести его тело?

Ученики обменялись быстрыми взглядами. Они решили, что лучше обсудить все как следует, прежде чем принять твердое решение. Они направились к городу, громко споря между собой.

Когда мир и тишина восстановились, Гваттве опять стал рассматривать предмет своей мечты. Он никогда не бывал в великих городах-государствах, о которых рассказывали торговцы. Он только немного спускался вниз по реке.

Но он посетил Кеккалонг и был восхищен

его богатством. Волшебный корабль – это просто новый предмет, который нужно изучить и понять, как он научился понимать власть и богатство. Он сделает невероятные усилия, чтобы быть терпеливым. Для него это необходимо, или скоро он останется без советников. Он произнесет речь, прославляя храброго Енаромеку, а затем все опять отправятся работать. Завтра он вновь обдумает эту проблему. Все, что нужно, это тщательное обдумывание и достаточное количество дней. Но ему придется убеждать своих советников, а не только приказывать им, запах горящей плоти был мощным противоядием их любопытству.

7

– Де-Этьен, де-Этьен, мы должны остановиться и отдохнуть!

Редоул остановился, глядя вперед перед собой, туда, где торговая тропа взбиралась вверх по еще одной бесконечной вертикальной стене, по трудолюбиво высеченным в скале ступеням. Рев водопада Оранга постоянно звучал в его ушах, хотя он и не мог его видеть – ведь водопад находился далеко слева.

– Мы почти дошли, Хомат. Я не хочу провести в дороге еще одну ночь.

Передай им.

– Дело не в этом, де-Этьен. – Хомат указал жестом на вереницу тяжело загруженных носильщиков, идущих за ними. – Они говорят, что не сделают дальше ни шагу, пока не наденут самую теплую одежду.

Этьен поморщился и взглянул на дисплей у себя на запястье.

Температура воздуха держалась на тридцати градусах. Несмотря на это, некоторые носильщики не пытались скрыть, что им плохо, а двое дрожали.

Правда, Хомат скрывал озноб, сотрясающий его тело.

– Ладно, но вели им поторапливаться. Я хочу попасть в Турпут до наступления темноты.

– Конечно, конечно, де-Этьен, – сказал Хомат с благодарностью. Он повернулся и передал сказанное носильщикам. Те радостно загомонили, сбросили поклажу, совершенно не думая о том, что там было, и в спешке стали натягивать толстые пальто и шапки.

Лира наблюдала все это с огромным интересом. Было очень странно видеть мая в одежде с длинными рукавами и длинными штанинами. Одежду для холодного климата маи шили из двухслойного материала, похожего на хлопчатобумажный, с прокладкой из какого-то пушистого волокна.

– В стране слепых и одноглазый – король, – прошептала Лира.

– Не вижу, как это относится к нашей ситуации, – отреагировал Этьен.

– В стране лысых и косматый – король.

– Это скверная аналогия.

– У тебя никогда не было достаточно чувства юмора. – Лира отвернулась от мужа.

Далекий Скар теперь казался лишь тонкой серебристой нитью, лежащей далеко на горизонте. Это была действительно большая прогулка. То, что здесь, на высоте три тысячи метров, они чувствовали себя почти как на

Земле,

было очень приятно. Там внизу, возле Скара им приходилось вдыхать грязь, во всяком случае так им постоянно подсказывали их легкие.

Разреженный воздух, по-видимому, не беспокоил носильщиков, но падение температуры затрудняло их работу уже несколько дней. Закутанные в тяжелые одежды, они, казалось, чувствовали себя гораздо более уютно.

Этьену пришлось признаться, что он получал удовольствие. Многоцветная зона, которую они миновали за время подъема, бесконечно удивляла путешественников. Тсламайна была древним миром, и вся ее история лежала перед ними, ограниченная стенами каньона. Этьен только жалел, что не видит того, что происходит на противоположной стороне каньона, ведь в месте слияния Оранга и Скара ширина его была больше тысячи километров.

По крайней мере, дорога сюда была широкой и свободной, отсутствовали участки с большими неровностями, и им встретилось лишь несколько вертикальных стен с утомительным для ног ступенчатым подъемом. Ветер и вода превратили отвесные скалы в доступные склоны.

Этьен впервые увидел край плато Гунтали, открывающийся вдали время от времени, когда исчезали высокие облака. Неровная скалистая кромка поднималась еще на высоту трех тысяч метров выше Турпута, резко обнажая первоначальную поверхность планеты. На этой высоте стрепанонги, дориллы и малминги перестали казаться лишь отдаленными, кружащими над головами точками, и стало видно, что эти огромные парящие тела – живые существа с размахом крыльев от пяти до восьми метров. Гигантские стервятники плавали в нагретом воздухе, поднимающемся с подножия Баршаягада, и редко встречались ниже двух тысяч метров. Так говорили носильщики, которым, тем не менее, эти хищники внушали ужас.

Путешественники поднялись вверх, миновав последнюю деревушку маев несколько дней тому назад, и с тех пор лишь изредка встречали отдельные группки охотников, очень тепло одетых. Этьен наслаждался относительной тишиной.

– Миллиарды лет, – прошептал он, – заняло у реки прорезать эти каньоны.

Лира перестала изучать теплые одежды носильщиков и вернулась к нему с понимающей улыбкой.

– Так ты доволен, что мы немного отклонились от своего пути?

Этьен не хотел признать правоту жены.

– Конечно, здесь интереснее, чем в той части Баршаягада, из которой мы ушли, но я все же предпочел бы, чтобы мы следовали своему первоначальному графику.

– Неужели ты не можешь заставить себя уступить? Не можешь признать свою неправоту?

– Я признаю, когда буду неправ.

– Конечно. Ты самый упрямый человек, которого я когда-либо встречала.

– Тогда зачем же ты вышла за меня замуж?

– Всегда один и тот же вопрос. Всегда проверяешь, никогда не доволен… Я как-нибудь соберусь… – Лира повернулась и пошла прочь, что-то бормоча про себя. Она всегда останавливалась и не заканчивала это предложение, за что Этьен был ей благодарен. По крайней мере, раньше был благодарен. Уже десять лет Лира собиралась закончить это предложение.