Путешествие в историю, Французы в Индии

Каплан А Б

Падение Шандернагора нанесло большой урон французской колонии и сократило доходы колониальной администрации. Когда Клайв путем коварных и смелых маневров разгромил многотысячную армию бенгальского наваба при Плесси и стал хозяином богатейшей провинции Индии - Бенгалии (23 июня 1757 года, день битвы при Плесси, многими авторами объявляется днем рождения Британской империи), в Южной Индии было относительно спокойно. Французские войска пассивно стояли в Северных Сиркарах и Пондишери. Губернатор Лейри со свойственной ему робостью и нерешительностью предпочитал воздерживаться от каких-либо активных выступлений, а командующий французскими силами в Декане не выходил из рамок предписаний. Выгодная ситуация не была использована, хотя Бомбей и Мадрас во время действий Клайва и армии, присланной из Мадраса в Бенгалию,

оставались незащищенными. Французы не поддержали бенгальского наваба Сирадж-уд-дина против англичан. Бюсси понимал необходимость активной борьбы против английской Ост-Индской компании, но не настаивал на решительных мерах. Великолепный администратор, дипломат и военачальник, в конечном счете первый создатель французской колониальной империи в Индии, как это ни парадоксально, был лишен воинственного азарта, свойственного таким колонизаторам, как Дюплекс и Клайв.

Узнав про захват Клайвом Шандернагора, Бюсси осадил крупный английский колониальный центр Визагапатнам и без единого выстрела овладел им, отпустив всех офицеров гарнизона под честное слово. Но это была единственная победа Бюсси над англичанами на протяжении Семилетней войны.

Из Парижа пришло известие, что королевское правительство собирает большой флот и войско для действий против англичан в Индии. Командующим французскими войсками король назначил графа Лалли-Толландаля. Пока французские войска собирались в путь, Клайв стал хозяином Бенгалии. Все внимание Бюсси было приковано к Декану. Здесь по-прежнему было неспокойно.

В неприступной крепости Доулатабад умер губернатор Берара, бывший диван Сеид Ласкер-хан. Шах На-ваз-хан оказался единственным крупным феодалом з Декане, не имевшим, на первый взгляд, соперников. Честолюбивый министр низама мечтал стать владыкой Декана и вновь задумал избавиться от французской опеки. В Доулатабаде хранились несметные сокровища Сеид Ласкер-хана (поговаривали о многих миллионах рупий). Шах Наваз-хан обманом захватил крепость и присвоил себе сокровища. Обладая самым укрепленным пунктом

в Хайдарабаде, он более не скрывал своих притязаний. Он открыто натравил Низам Али на Салабата, стремясь вызвать междоусобную войну. Одновременно по его тайной просьбе в Декан вошел большой отряд маратхов под командованием самого пешвы. Однако в этот момент произошло событие, спутавшее все карты Шах Наваз-хана. В Аурангабаде находилось более тысячи сипаев, которым по приказу Шах Наваз-хана перестали платить. Диван был уверен, что сипаи просто дезертируют. Но они взбунтовались. Окружив дворец, наемники потребовали казни Шах Наваз-хана. Испуганный правитель Декана Салабат не знал, что делать, и наконец назначил диваном своего младшего брата Басалата. В суматохе Шах Наваз-хану удалось бежать из дворца в Доулатабад.

Хитрый политик сказался больным и стал посылать Салабату жалобные письма, умоляя посетить его в крепости. Салабат, легко поддававшийся любому влиянию, направился было к нему с небольшой свитой, но по просьбе Бюсси офицеры охраны буквально в последнее мгновение отговорили Салабата ехать в западню. Смута в стране продолжалась.

Находясь в Доулатабаде, Шах Наваз-хан поддерживал тесные связи с Низамом Али. По совету Шах Наваза Низам Али склонил безвольного Салабата к войне с маратхами и получил право собирать войска. Вскоре отряды деканских воинов двинулись на запад. Командовавший ими Низам Али не предполагал всерьез воевать, скорее, он искал выгодного для себя соглашения с пешвой. Баладжи Рао за 25 лакхов ежегодно и некоторые территориальные уступки обещал признать Низама Али властителем Декана. Судьба Салабата была как будто решена, но в Аурангабаде внезапно появился Бюсси с большим отрядом солдат и сипаев. Присутствие французского резидента немедленно успокоило всех. Бюсси встретился с пешвой, который сразу отказался от всех своих притязаний и ушел из Декана; все джагирдары потянулись в Аурангабад приносить присягу Салабату. Бюсси назначил нового дивана Хайдар Джанга, личная преданность которого французам была хорошо известна.

Шах Наваз-хан не смирился, он продолжал поддерживать связь с Низамом Али и Басалатом. Пока крепость Доулатабад была в его руках, Бюсси не мог чувствовать себя полновластным хозяином Декана. Французский резидент стал действовать решительно. С отрядом из 300 всадников

он подошел к стенам Доулатабада; войско расположилось на холмистой равнине, на которой, как гигантский кусок сахара, возвышалась белостенная крепость, окруженная глубоким рвом. Полковник попросил Шах Наваз-хана разрешения подняться в крепость и осмотреть ее. Владелец Доулатабада пригласил Бюсси. В сопровождении сорока отборных людей тот прошел по подъемному мосту в ворота. Когда французы вошли в главный зал, там были только слуги. Мгновенно офицеры и солдаты заняли все выходы. Бюсси подошел к хозяину и объявил, что отказывается принять участие в торжественной трапезе, ибо должен арестовать самого Шах Наваз-хана. Многоопытный политик, хранивший в своей памяти сотни изощренных обманов прошлого, Шах Наваз-хан остолбенел от прямолинейной хитрости француза. Бюсси лично обезоружил старого вельможу. Узнав об аресте своего господина, гарнизон Доулатабада сдался почти без сопротивления. Так сообщают французские источники. В биографии Шах Наваз-хана его сын Абдул Хави приводит другую версию ареста. Шах Наваз-хан был арестован Хайдар Джангом при посещении Салабатом и другими деканскими вельможами гробницы Низам-ул-мулка 5 апреля 1758 года.

Взятие Доулатабада встревожило Низама Али - главного претендента на трон Декана. Не посмев выступить против Бюсси, которому, кстати, он был обязан жизнью, Низам Али мечтал расправиться с новым диваном Хайдар Джангом. Низам Али согласился на титул губернатора Хайдарабада, предложенный ему новым диваном, и когда диван нанес ему по церемонии прощальный визит, встретил гостя любезно, но, как только Хайдар Джанг собрался уходить, двое слуг внезапно набросились на него и закололи кинжалами.

Бюсси впервые вышел из себя. Он приказал немедленно пристрелить во дворе крепости главного заговорщика Шах Наваз-хана (Абдул Хави рассказывает, что Шах Наваза заколол слуга Бюсси). Низам Али в страхе ускакал из Доулатабада, его почти никто не сопровождал. Бюсси и Салабат с огромной свитой, состоявшей почти из всех феодалов Декана, направились в Хайдарабад. Теперь Бюсси был абсолютным господином Декана: во всех главных крепостях стояли его гарнизоны. Именно тогда французский резидент получил приказ главнокомандующего военными силами в Индии генерала Лалли-Толландаля немедленно оставить Декан и явиться со всеми войсками в Пондишери.

После ухода французов из Декана Салабат Джанг правил недолго. Низам Али быстро захватил власть в стране, в 1762 году он приказал бросить Салабата в крепость, где последний через год умер. Придворный поэт Мир Мухаммад Дака смог лишь так сказать о незадачливом субадаре Декана в своем надгробном четырехстишье:

Благородная душа правителя Декана

Вырвалась на свободу из сетей несчастья.

Пока Дака пишет о дне его кончины,

Салабат Джанг уходит к небесам.

Глава пятая

ЛАЛЛИ-ТОЛЛАНДАЛЬ. ПОРАЖЕНИЕ ФРАНЦУЗОВ

Судьба человека, с именем которого связано полное поражение французов в Индии, интересовала многих- от Вольтера до современных романистов. Томас Артур Лалли-Толландаль родился 13 января 1702 года, Его отец, ирландский граф, был ревностным католиком, сторонником последнего английского короля из династии Стюартов Иакова II. Вместе со свергнутым королем Лалли-Толландаль-старший нашел прибежище во Франции. Он поступил на военную службу к Людовику XIV, женился на француженке, но своего сына воспитал в якобитских традициях.

Ненависть к новой династии в Англии и английским протестантам во многом определяла поступки юного Лалли. С детства приученный отцом к солдатской жизни, он не представлял себе другого поприща, кроме военного. В первых же кампаниях, в которых ему пришлось участвовать, Лалли проявил редкую храбрость. Вся его деятельность в годы военного затишья была посвящена заговорам против ненавистной ганноверской династии. В 1738 году Лалли - капитан королевских гренадеров - просит аудиенции у первого министра кардинала Флери. Он развертывает перед престарелым опытным политиком фантастический план франко-русского десанта в Англию, беря на себя смелость отправиться в Россию и уговорить всесильного временщика Бирона в необходимости свержения короля Георга. Флери сразу понял всю химеричность проектов Лалли, но хитрый царедворец не желал ссориться с человеком, у которого были связи при дворе... и согласился.