Путешествие в Иваново автора, Коврова и Баранова

Белецкий Родион Андреевич

Я, Ковров и Баранов подходили к нашему дому. Путешествие не удалось. Но мы развеялись - этого не отнять. В этой девятиэтажке с обкусанными козырьками подъездов мы жили с самого рождения. Много чего происходило с нами в этих местах. Помню, мне купили велосипед на вырост. Велосипед был выше

меня. Я вывез его во двор и прислонил к лавочке. Ковров и Баранов были тут как тут.

– Дай покататься.

– Я бы дал, - ответил я, - но мне нужно съездить хлеба купить. Съезжу куплю, вернусь и дам.

– Давай мы сами съездим.

Я долго не соглашался, будто что-то предчувствуя. Наконец они меня уговорили. Баранов сел на сиденье, Ковров - на раму. Или наоборот. Сейчас уже не помню. Я наблюдал за ними и видел, как мой новенький велосипед с вихляющим передним колесом, которое Ковров не мог удержать в одном положении, скрывается за пятиэтажками. Ждать их пришлось долго. Очень долго. Даже, я бы сказал, слишком долго. Стемнело. В воздухе появился рой мелких мошек, которые не кусали, а просто летали неизвестно зачем. Наконец оба этих гаврика появились из-за поворота. Они толкали покалеченный велосипед. Переднее колесо было смято и изогнуто, как блин, который поковыряли вилкой, да так и бросили на тарелке, не захотев есть. Оригинальная пара приблизилась ко мне.

– Мы не виноваты, - промычал Ковров.

Оказалось, всю дорогу они проехали нормально. Но у самого универсама на узкой асфальтовой дорожке повстречали какую-то пожилую женщину. Разойтись с ней на дорожке они не смогли. Ковров попытался повернуть руль, но ему помешали коленки Баранова, сидевшего на раме. В итоге произошло столкновение. Пожилая

женщина истошно заорала. Орала она о том, что ей распороли ногу. Пожилые женщины всегда преувеличивают. "Да, - сказал Ковров, - на ноге была ранка, но маленькая. И кровь из нее не текла". Ковров и Баранов попытались извиниться перед женщиной и улизнуть. Не тут-то было. Женщина вцепилась в мой велосипед мертвой хваткой и воплями принялась звать милиционера. Ковров и Баранов жутко перепугались. На их удачу, все окрестные милиционеры знали эту скандальную женщину. И никто из них на ее вопли не пришел. Женщина, не дождавшись милиции, стала громко плакать и сетовать на свою несчастную жизнь. Наконец она убралась, сильно прихрамывая и громко охая при ходьбе. Мой новый велосипед пострадал гораздо больше той гражданки. Смешно то, что хлеб Баранов с Ковровым все-таки купили. Они уже после столкновения доехали-таки до универсама и приобрели буханку черного (я просил белый).

Я видел, что им стыдно. Вид у них был расстроенный. Я посмотрел на друзей, и мне стало их жалко. А потом мне стало смешно. Жалко и смешно одновременно. Странная комбинация.

Возле дома Ковров, Баранов и я пожали друг другу руки.

– Пока, - сказал Баранов и направился к себе во второй подъезд.

– Пока, - сказали мы с Ковровым и пошли в свой четвертый подъезд.

Прощаясь с Ковровым у себя на восьмом этаже, я сказал:

– Завтра, если соберешься куда-нибудь, позвони мне.

– Позвоню, - ответил Ковров.
– Куда я денусь.

И он стал подниматься вверх по лестнице.

А я пошел к себе.