Путешествие в осознанность

Нотин Александр Иванович

— Боже упаси! Но давай задумаемся вот над чем. Все, что нас окружает, абсолютно все — люди, живая и неживая природа — это формы, находящиеся в постоянном и непредсказуемом изменении. Иногда эти изменения очень болезненны для нас. Нравится тебе или нет, но это так. Меняешься ты, меняется все вокруг тебя. Как в детском калейдоскопе: чуть повернул трубу, и вот он, новый узор.

Если человек внутренне собран, сосредоточен, осознан, он понимает условность картины внешнего мира и неотвратимость изменений жизненных форм и ситуаций. Он смиряется с этой игрой форм, воспринимает ее как факт. Он становится наблюдателем

и в этом качестве перестает быть частью этих форм и этих ситуаций, их заложником. Что с того? А то, что через это преображение человек наконец перестает быть марионеткой своего рассудка, постигает свою истинную глубинную сущность, обретает чувство Бога. Понимаешь?

Ксения завелась:

— По-моему, ты просто теоретизируешь. У меня масса друзей, но никто из них даже не задумывается о том, что мы сейчас обсуждаем. Они просто живут, как умеют, как привыкли.

— Разумеется, ни ты, ни я ничего не можем изменить в мире как таковом. А вот в его восприятии — да! Преображая свое духовное внутреннее пространство, освобождая сознание от лишнего, наносного, негативно-агрессивного (особенно от последствий бесконтрольной рассудочной деятельности), ты не просто усиливаешь осознанность, но и приводишь себя в гармонию с реальным, а не надуманным миром. Ты понемногу начинаешь ощущаешь моменты неизъяснимого блаженства, покоя и радости. Об этом мы еще поговорим. А пока вернемся к твоим друзьям.

В молодости весь мир «по колено». Хочется все испытать, все постичь и всем обладать. Нормально. Однако с течением времени начинают возникать вопросы и сомнения. Один из важнейших вопросов — конечность жизни. Мы не можем знать, когда умрем. Сейчас, скажем, мы едем на дачу, планируем, что будем делать завтра, через неделю, в следующем году. На деле же, если задуматься, наши планы совершенно бессмысленны. Будущее, даже ближайшее, закрыто от нас. Так?

— Так. Ну и что?

Дочь с любопытством ждала продолжения, а я с не меньшим любопытством смотрел на нее и думал: «Неужели этот взрослый человек — моя маленькая Ксюха? Откуда столько ”взрослого“ опыта? Когда она успела дорасти до понимания таких вещей? Или действительно наш век, с его безумными скоростями, невиданными нагрузками и искушениями так сокращает наивное, счастливое детство?»

— А то, — я взглянул на дочь, — что страх смерти — один из главных страхов, управляющих человеком. Пример? Вот ты споришь. Тебе непременно надо победить, заставить другого человека принять твою позицию и отказаться от своей. Стоит лишь беспристрастно изучить точку зрения оппонента, и ты найдешь в его позиции несколько очевидных «плюсов». Но ты упорствуешь. Стремясь одолеть собеседника, ты неосознанно хочешь доказать свое первенство и силу, свое превосходство перед ним… перед лицом неизбежной смерти. Естественно, ты об этом не думаешь. Но дело обстоит именно так.

Смерть устрашает как финал, как последняя черта, отделяющая нас от непознанного. Но ведь весьма схожие со смертью состояния мы испытываем чуть ли не ежедневно. Ты ложишься спать. Где гарантия, что ты проснешься? Нету! А что не проснешься, можешь допустить?

— Конечно, могу.

— Сон — это «маленькая смерть». Когда ты под наркозом, теряешь сознание — чем не смерть?

— Пожалуй, ты прав, — Ксения задумалась, и несколько минут в машине было тихо,

слышался только шелест шин. — А может, страх смерти — это страх боли?

— И да, и нет. Смерть бывает ужасной. Человек подчас покидает этот мир в таких муках, что всей душой зовет смерть, ждет ее как избавления от страданий. А бывает смерть легкая, мгновенная. Христиане молитвой просят Господа о ниспослании им такого конца. Однако при жизни многие люди испытывают чудовищную боль, не сопоставимую с болью смерти. Так что боль — возможное, но не единственное объяснение страха смерти.

Почему же мы не боимся «маленьких смертей» (хотя бояться надо, и верующие, понимая это, читают в своих молитвах соответствующие тексты) и одновременно трепещем от одной только мысли о «главной смерти»?

Где-то в самой глубине души каждого человека без исключений живет сокровенный страх предстать пред очами Бога. Чтобы узреть Бога, надо прежде всего увидеть себя таким, каков ты есть. С грехами и неискупленными пороками, без земного «камуфляжа» — власти, денег, имущества, связей и пр. Смерть в одно мгновение разрушает этот «карточный домик», оставляя единственно вечное и ценное — душу, обогащенную добром или оскверненную злом. И, поняв все это, уже преображать и изничтожать в ней пороки и изъяны. Тогда, может быть, в самом конце жизненного пути, освободясь с помощью Божией от грязи недостойных дел и помыслов, ты увидишь Его. Чистое познается только чистым!

Плохо, когда человек, ослепленный важностью, вообще не замечает существования своей души. Не заботится о ней, омывая покаянием и исправлением. Не возвышает ее деланием добра, дарением, искренним пожертвованием. То, что дарится, невозможно потерять. Что имеешь и за что держишься, может быть отнято.

— Что же теперь, все должны жить бедно?

— Жить, Ксения, надо не бедно и не богато, а осознанно. Есть понятия достатка и достаточности, а есть — жадности и жестокости. Если ты будешь честна с собой, ни один плохой помысел не одолеет тебя. Даже небольшое усилие над собой, если ты до конца честна, даст нужный результат. Что можно скрыть от других, не скроешь от себя. Сказано в Писании: все тайное становится явным — не в смысле правды мирской, а в смысле правды духовной.

Господь всегда в тебе. Словно солнце, он светит всем, любит всех. Проблема — в неблаговидных наших помыслах и делах. Они покрывают душу слоем грязи, мешая нам общаться с Всевышним — просить о помощи и получать наставления. Даже под завалами грехов душа жива. Избавиться от нее невозможно. Какую бы жизнь ни вел человек, будь он хоть последним преступником, он ощущает биение своей души, своей совести. Бывает, что и такие падшие люди в моменты наивысшего страдания разрывают путы тьмы и зрят Бога.

— А удовольствия — как же без них?

— А ты попробуй победить в себе хотя бы один грех, который ты связываешь с понятием удовольствия. Победишь один, поймешь. И легче будет с другим. А там придет ощущение, что жизнь по Богу гораздо ярче, красочнее, интереснее так называемой красивой жизни, которая никому еще не принесла ничего, кроме боли и страдания. Вот только чтобы понять это, надо ползти вверх — к духовным высотам, обдирая колени и руки. Катиться вниз гораздо проще и на первых порах приятнее. На первых порах…