Путешествие в Туркмению и Хиву в 1819 и 1820 годах
Шрифт:
Наконец море начало утихать, и мы предположили в вечеру, облегчив баркас, отправить его к корвету с унтер-офицером и 13-ю гребцами.
Июля 31. С восхождением луны баркас был отправлен; — я написал записку к Пономареву, прося его прислать нам средства к продовольствию, прибавив, что в случае какого либо несчастья, отправимся пешком в Астрабад. — До полдня баркас возвратился, — нам прислали продовольствия только на один завтрак, и Пономарев чрез письмо просил меня возвратиться. — Море к тому времени стало тише, мы нагрузили баркас и по двух или трех часовом плавании прибыли к корвету.
По сделанным наблюдениям высоты солнца оказалось, что мы стояли под 37°-24’-37’. Северной широты. — По карте Графа Войновича, приложенной в описании его путешествия к сим берегам, должно было полагать, что мы точно перед белым бугром, а
Августа 1. В Воскресенье поутру во время обедни сказали нам, что три киржима Туркменских показались около берегов; мы вышли на палубу и увидели их 10, они плыли на парусах к Северу. — Нам надобно было хотя один из них остановить, и потому сделали холостой выстрел из коронады: но они, не поняв нашего знака спешили уплыть; по ним пустили два ядра, которые не долетели, наконец спустили шестерку с вооруженными людьми, и Петровичем; шестерка едва успела отрезать дорогу последнему Киржиму, которой, видя себя захваченным, привалил к берегу. Народ находившийся на оном, в числе 5 мужчин и 3 женщин разбежался в кусты; наши выбрались на берег; Петрович остановил одного Туркменца, и уверил его в дружеских наших расположениях; народ возвратился из кустов и просил помилования; их уверили, что им нечего опасаться, и, отпустив прочих, взяли с собою одного только хозяина Киржима, он назывался Девлет Али; шестидесятилетний старик сей был из почетного сословия. Сколько мы ни старались обласкать и угостить его, но он не доверял нам, полагая себя в плену, был грустен и ожидал несчастной участи. По сделанным расспросам оказалось, что мы прибыли точно к белому бугру, и что серебряной бугор лежит несколько Южнее. —
Кочевье сих Туркменов находится между двумя вышеупомянутыми буграми на берегу моря; оно называется Гассан Кули {11}, и в оном живет сам старшина Киат Ага, бывший в 1813 году посланником у Генерала от Инфантерии Ртищева. Стада Туркменов пасутся около серебренного бугра; не взирая на отдаленность пастбищ, они избрали сие место для кочевья своего по удобству для Киржимов, на коих основана вся их промышленность; водой же довольствуются из реки Гюрген чай {12}, впадающей у серебряного бугра в море; она течет в расстоянии полсуток езды от их селения. От Гюрген чая до Астрабада один день езды; на сем расстоянии находится еще одна речка Кодже Нефес {13}. — Девлет Али говорил мне о многих развалинах больших городов, лежащих в Туркмении, между прочим об одном при серебряном бугре, коего построение Туркмены приписывают Искендеру или Александру Македонскому.{14} Султан Хан или Джадукяр{15}, о котором Петрович нам часто говорил, находился уже в Хиве, куда он бежал от Персиян по прекращении войны в 1813 году. По ответам Девлет Али мне казалось, что Туркмены не имеют общего верховного владетеля; но что они разделены на поколения, из коих каждое имеет своего старшину.
Девлет Али не мог назвать мне более 5 таковых старшин, а говорил, что их в Туркмении много. — Он уверял меня, что Хивинцы были всегда в большой дружбе и в частых сношениях с ними, — и что от них до Хивы конному человеку 15 дней езды. Более сведений мы не могли от него отобрать. — Он чрезвычайно беспокоился, видя себя среди чужих, и желал скорее выйти на берег, обещаясь прислать Киат Агу; сие понудило нас бросить якорь против того места, где по словам его, находилось кочевье. Малая глубина заставила нас остановиться так далеко от берега, что нельзя было видеть твердой земли.
В вечеру на общем совете Пономарев положил высадить на берег Девлет Али с Петровичем и ожидать против серебряного бугра прибытия их с Киатом. У сего бугра, мы надеялись запастись водою, ближе стать к берегу, и следственно иметь удобнейшие сношения с Туркменами, и отыскать место для построения предполагаемом пристани.
Мы простояли до вечера на якоре, ожидая тихой погоды для отправления Петровича с Девлет Алием; но перед вечером решились идти к серебренному бугру, откуда
Ночью видели мы два зарева, которые по словам Девлет Али, происходили от горящей сухой травы. — Мы легли на якорь в ожидании утра.
Августа 3. Снявшись с якоря прибыли в 7 часов утра к серебряному бугру. — Шкоут, отправившийся прежде нас из Сары, находился там уже три дни. — Командир оного Лейтенант Остолопов, немедленно прибыл к нам, и привез с собою Назар Мергена, старшину кочевья, расположенного при сем бугре. Наружность его приятна, но, кажется, нрав его несоответствует оной. По сделанным нами расспросам, узнали, что в сем Ауле{16} заключается до 200 Туркменских кибиток, которые имеют здесь постоянное пребывание. Они занимаются земледелием, и, кажется, живут в довольстве. Мы угостили Назар Мергена, он взялся доставить Петровича к Киат Аге, находившемуся в то время на ярмарке, или на торгах с Персиянами. — Киат весьма значительная особа у Туркменов; ему повинуются несколько старшин; (когда им вздумается повиноваться ибо они говорят что Бог один их начальник, и питают непримиримую вражду к Персиянам).
Вскоре наехало к нам человек восемь гостей, — которых мы накормили пловом и старались угостить; но когда дело дошло до отправления Петровича к Киату, то Назар Мерген, согласившийся прежде проводить его за три червонца, стал отказываться, и просил пять а наконец и десять; Пономарев, выведенный из терпения; отослал всех С Корвета кроме Назар Мергена, который однако же не согласился сего исполнить, ссылаясь на Девлет Али. — Девлет же Али охотно взялся; ему сделали ничтожный подарок, возбудивший зависть в Назаре; — последнему после подарили 2 кремня и фунт пороху — и в тот же вечер Петрович отправился. Вообще простота нравов Туркменов не соответствует привязанности их к деньгам.
Серебряной бугор имеет вид небольшого возвышения, на котором, как говорят Туркмены, еще видны развалины бывшего города; они называют его Гюшим-Тепе. — По сделанному мною наблюдению я нашел широту сего бугра 37°-5’-22», 82.
Августа 4. Поутру я поехал на Шкоут; откуда отправился на бударке с Остолоповым для исследования и обозрения реки Гюрген чая, коей устье находится верстах в 3-х южнее серебряного бугра. Шкоутская лодка, вооруженная двумя фальконетами, пушкой и десятью солдатами, следовала за мной; не доходя версты или двух до берега, лодка принуждена была остановится за недостатком глубины, а бударку накренили и матросы притащили на себе почти до самого берега; тут мы пересели в обывательской кулас, (или выдолбленное дерево), которой также люди на себе привезли в устье реки и на нем поднялись около двух верст вверх по оной.
Речка Гюрген окружена болотами, дно ее вязко, ширина от трех до шести сажен, берега низки, топь продолжается далеко в обе стороны и заросла травою, имеющею аршина полтора вышины; вкус воды несколько солон, запах болотной, течение очень слабое, летом часто пересыхает, но никогда не бывает совершенно без воды. Поднявшись по ней около двух верст, я нашел Бакчу или поле Туркменов. В сем месте речка имеет более сажени глубины, берега ее по выше и сухи; но сухобрегий перешеек сей не имеет более ста или двух сот сажен, далее речка опять течет болотом. — В сем месте есть брод, чрез которой жители перегоняют стада свои на пастбище, и ездят в Астрабад. — Отсюда серебряный бугор был хорошо виден, он лежал на 33° N. W. в трех верстах от брода. — Продолжив свои исследования сообразно с целью поездки,… нашел я около сего места несколько Туркменов, с которыми около двух часов разговаривал; они звали меня в Аул, но я отложил посещение до другого дня. — Они изъявили мне общее желание соотечественников своих, чтобы Русские возобновили разоренную крепость на серебряном бугре, «и тогда» говорили они — «мы Персиянам отомстим за их грабежи; наши Туркменские головы глупы, мы хотели бы сами построить крепость, но не умеем; — по общему зову у нас войска собирается больше 10,000; тогда мы бьем Персиян; пять лет тому назад мы разбили их Сардарей {17} неподалеку, от сего месяца, и много набрали скота.» Не желаете ли вы иметь орудия от нас? спросил я, они очень обрадовались, и смотря друг на друга щелкали языком, изъявляя удовольствие. С Хивой они имеют частые сношения и уверяют что пять или шесть человек вместе безопасно могут туда ездить. — Хива, по словам их, обширный город, коего владетельный Хан имеет большия сокровища.