Путешествие во времени
Шрифт:
Где-то в глубине дома зазвонил телефон. Никто не спешил подойти к нему. Да и был ли в доме кто-то еще? Сэнди старалась не замечать звонков, не желая расставаться с теплом объятий этого человека, разрывать поцелуй, который наполнял смыслом ее существование.
Телефон звонил и звонил до тех пор, пока Уго с нетерпеливым рычанием не прервал поцелуя. Пробормотав ругательство и извинившись, он пошел на звонок. Ближайший аппарат стоял внизу, в кабинете. Входя туда, Уго отметил для себя, что нужно будет сделать еще несколько отводов.
Он
– Лучше бы это были хорошие новости, Анджело, – грозно сказал он в трубку единственному человеку, которому был известен этот номер.
То, что сказал ему Анджело, заставило Уго изрыгнуть проклятие. Кладя трубку на рычаг, он был уже совсем другим человеком. Поднявшись по лестнице и снова войдя в спальню, он увидел стоящую у кровати Сэнди. На мгновение ему захотелось забыть обо всем, кроме того, что сулили ему эта прекрасная женщина и эта постель. Но потом чувство долга победило.
– Одевайся, – распорядился Уго. – Нам нужно выезжать немедленно.
– Почему?.. Что случилось? – обмерла Сэнди. По ее глазам он сразу понял, что она решила, будто с их сыном произошло нечто ужасное.
– Нет, не Джеймс, – быстро успокоил ее Уго, хотя случившееся грозило ему не меньшей катастрофой. – Анджело только что говорил по телефону с отцом, – объяснил он.
– Ему стало хуже?
Уго отрицательно мотнул головой.
– Мой отец так редко говорит с кем-нибудь по телефону лично, что Анджело тут же раскололся и все рассказал ему о тебе, о Джеймсе и о нашей свадьбе.
– Хочешь сказать, что он ни о чем не знал?
– Нет, – ответил Уго. – Никто из нашей семьи не знал, – добавил он и направился к ванной. – Теперь отец пребывает в гневе. Нам нужно лететь в Венецию.
Сэнди едва не задохнулась от негодования.
– Ты что, собирался до конца жизни держать от них в секрете наше существование?!
Уго замедлил шаг.
– Я не столь бессердечен, – сдержанно возразил он. – Но о нашей свадьбе и о том, что у меня есть семилетний сын, мне бы хотелось сообщить отцу лично. Все это очень… сложно.
Если Уго считал, что это слово исчерпывающе описывает ситуацию, то Сэнди придерживалась другого мнения.
– Объясни, в чем заключается сложность, – потребовала она, входя за ним в ванную.
Уго поджал губы. Ему не хотелось говорить об этом.
– Отец знает об истории, произошедшей восемь лет назад, и заранее настроен против тебя!
Не сказав ни слова, Сэнди
– Позвони твоей подруге. Телефон в кабинете, первая дверь налево. Пусть она привезет Джеймса в аэропорт, – сухо распорядился Уго, и Сэнди, по-прежнему молча, пошла к телефону.
Двенадцатичасовой перелет через Атлантику измученная до предела Сэнди помнила лишь урывками. Сонного Джимми сразу же уложили в отдельном салоне самолета, принадлежащего компании, где он благополучно проспал до приземления. Где-то на середине пути их настиг шторм, и Сэнди стало совсем худо. Она то проваливалась в беспокойное забытье, то, шатаясь, брела в туалет, где ее выворачивало наизнанку.
В какой-то момент она обнаружила, что сидит на коленях у Уго, положив голову ему на плечо, а он нежно гладит ее, бормоча слова утешения и поддержки.
И что же… что же было при этом в его глазах? – пыталась припомнить Сэнди потом, сидя в полубессознательном состоянии на мягком диване поезда, мчащего их в Венецию. И слова… Он сказал ей какие-то слова, после которых она если и не оправилась совсем, то почувствовала себя на удивление спокойной и защищенной… Вот оно! Благодаря ее оговорке Уго понял, что Сэнди все-таки встречалась с Лео. И после этого… после этого он сказал:
– Я не бросился в Нью-Йорк только потому, что боялся сразу же упасть к твоим ногам. Но два мучительных дня я ждал звонка, чуда, каких-то слов, которые вдруг все исправят и позволят нам снова быть вместе… А вместо этого Лео сообщил мне, что не нашел тебя…
Сэнди тайком взглянула на мужа. С самого начала поездки он дремал, но сейчас темно-карие глаза смотрели на нее. И в них было то же выражение, которое она безуспешно пыталась вспомнить. В них были тревога, восхищение… и любовь?
Сэнди почувствовала, как у нее закружилась голова. Не в силах поверить увиденному, вместить его в себя, она опустила тяжелые веки и снова откинулась на подушки.
Когда Сэнди снова вынырнула из забытья, за окном вагона стояла непроглядная темень.
Однако выспавшийся Джимми все равно упорно пытался что-то разглядеть.
– Мама, папа, там вода! – возбужденно закричал он. – Наверное, это лагуна.
Поезд уже въезжал под навес…
Короткий переход от вокзала к пристани… Плавное скольжение по черной, маслянисто-блестящей воде… Рука сына в ее ладони, кажущаяся до странности холодной, его встревоженный взгляд, повторенный и в глазах отца… Снова пристань… Бесконечная галерея с украшенными фресками стенами… Анфилада полутемных комнат… Зеркала… Мраморные бюсты… Тяжелые шторы… Какие-то люди…
Последнее, что запомнила Сэнди, прежде чем тихо осесть на пол, было нахмуренное лицо лежащего на подушках старого человека, удивительно похожего на Эдварда, разгладившееся при виде Джимми, и произнесенные слабым голосом слова: