Путешествие
Шрифт:
Пожалуйста, берегите себя.
Билл понимал, что Мэдди ничто не угрожает. И все же не мог за нее не волноваться.
Последующие пять часов для Мэдди пролетели как дурной сон. Для журналистов в госпитале с помощью канатов отгородили небольшое пространство, организовали бар с кофе. Пресс-секретарь выходил к ним каждые полчаса. И все пытались поймать кого-то из медперсонала или из службы безопасности. Пока никакой новой информации не поступало. Президент с самого полудня находился в операционной. В семь часов вечера он все еще
Первую леди никто до сих пор не видел. Она ждала в соседней с операционной палате, наблюдая за ходом операции по телемонитору. До ее окончания никто не мог ничего сказать. Врачи предполагали, что это произойдет не раньше полуночи.
В вестибюле расположились более сотни фотографов и операторов – на диванах, в креслах, на своих рюкзаках и просто на полу. И повсюду пластмассовые стаканчики с кофе, пакеты с готовыми завтраками. Несколько репортеров стояли на улице и курили. Все это напоминало зону военных действий.
Мэдди вместе с оператором, присланным ей в помощь, стояли в углу, беседовали со знакомыми репортерами с других телестудий, из журналов и газет.
Пятичасовые новости она провела прямо на улице перед госпиталем. А для семичасовых новостей ее засняли в вестибюле. Элиотт Нобл вел программу один в телестудии в Вашингтоне. В одиннадцать часов Мэдди еще раз вышла в эфир, однако сказать ей по-прежнему было нечего, кроме того, что врачи выражают осторожную надежду.
Около полуночи позвонил Джек:
– Мэд, ты что, не можешь раздобыть ничего поинтереснее? Черт побери, все гонят одно и то же. Надоело. Ты пыталась увидеться с первой леди?
– Она ждет за дверью операционной, Джек. К ней нет доступа никому, кроме службы безопасности и медперсонала.
– Ну, так надень белый халат и попытайся к ней проникнуть!
Как всегда, он требовал от нее невозможного.
– Не думаю, чтобы кто-нибудь мог сейчас сказать больше того, что мы уже знаем. Сейчас все в руках Божьих.
Никто не мог сказать, выживет ли президент. Джим Армстронг уже не молод. До этого на него покушались всего один раз, но тогда пуля его лишь слегка задела.
– Ты, вероятнее всего, останешься там на ночь.
Это прозвучало скорее как приказание, чем вопрос. Впрочем, Мэдди и сама подумывала остаться.
– Да, я хочу быть здесь, если что-то произойдет. Когда операция закончится, нам обещали пресс-конференцию с участием одного из хирургов.
– Позвони мне, если будут новости. Я сейчас еду домой.
День тянулся бесконечно, а ночь обещала быть еще более долгой и тяжелой. А впереди, возможно, их ждут дни похуже, если президент не придет в себя. Всем оставалось только надеяться, молиться и ждать. Остальное в руках Бога и хирургов.
Мэдди положила трубку. Налила себе еще кофе. Она сегодня выпила несчетное количество
Потом она позвонила Биллу, не подумав о том, что он, может быть, уже спит. Трубку долго не брали. Наконец Билл ответил. Говорил он бодро, с облегчением заметила Мэдди.
– Я вас не разбудила?
Он с радостью услышал ее голос. Он смотрел все ее репортажи и сейчас не выключал телевизор на случай, если она снова появится в эфире.
– Простите, я был в душе. А вообще я ждал вашего звонка. Как идут дела?
– Пока никак. – Несмотря на усталость, Мэдди тоже ощущала радость оттого, что может с ним поговорить – Мы все просто сидим и ждем. Скоро президента должны перевезти из операционной. Я все время думаю о Филлис.
Мэдди знала, что Филлис очень любит мужа. Все это знали. Первая леди не делала из этого секрета. Они женаты уже почти пятьдесят лет... Неужели это вот так закончится?
– Вам не удалось с ней увидеться?
Билл уже знал, что первая леди не появлялась ни на одном из телеканалов.
– Она где-то наверху. Мне бы очень хотелось ее увидеть. Дать знать, что мы переживаем вместе с ней.
– Она это знает, я уверен. И как такое могло случиться, да еще при такой охране!.. Я видел замедленную съемку. Этот тип просто вышел вперед как ни в чем не бывало, и пальнул. А как тот парень из службы безопасности?
– Его прооперировали сегодня во второй половине дня. Говорят, его состояние стабилизировалось, хотя и остается тяжелым. Ему повезло.
– Будем надеяться, что Джиму тоже повезет. А как вы? Наверное, совсем выдохлись? Может быть, привезти вам чего-нибудь поесть?
Мэдди непроизвольно улыбнулась:
– У нас тут не меньше двух тысяч булочек. И куча всякой готовой еды из Вашингтона. Но все равно спасибо.
Она заметила группу приближавшихся к ним врачей.
– Мне надо идти.
– Позвоните, если что-нибудь узнаете. И не бойтесь меня разбудить. Если я вам понадоблюсь, я всегда на месте.
Как это не похоже на Джека, который только выражает недовольство ее работой, и ничего больше.
Один из врачей – в шапочке, бахилах поверх туфель и зеленой хирургической робе – поднялся на помост, сооруженный в вестибюле. Журналисты мгновенно столпились вокруг. Все камеры нацелились на него.
– Мы не можем вам сообщить ничего сенсационного, – начал хирург, – но у нас есть все основания для оптимизма. Президент всегда отличался отменным здоровьем. С нашей точки зрения, операция прошла успешно. На данный момент мы сделали все, что могли. Будем держать вас в курсе дела на протяжении всей ночи, если будут какие-либо изменения. Он сейчас под сильным действием снотворных и анестезии, но уже начал приходить в сознание. Миссис Армстронг просила меня поблагодарить вас всех от ее имени и выразить сочувствие по поводу того, что вам приходится здесь ночевать. Вот пока все.