Путешествия Доктора Дулитла
Шрифт:
ГЛАВА 9
МЫ ПОСПЕШНО ОТЪЕЗЖАЕМ
Как только дверь в раздевалку матадоров закрылась за Доктором, публика разразилась неистовым ревом. Некоторые мужчины (по всей видимости, дружки Пепито) выражали крайнее возмущение, но дамы все вызывали и вызывали Доктора на арену.
Когда же в конце концов он появился вновь, женщины, казалось, посходили с ума. Они слали ему воздушные поцелуи, называли любимым, срывали с себя цветы и украшения и бросали к его ногам. Потрясающее зрелище — настоящий дождь из цветов и драгоценностей.
Но Доктор лишь улыбнулся им, поклонился
— Слушай, Бампо, — сказала Полинезия, — ступай-ка на арену и собери эти побрякушки, мы их продадим. Так всегда поступают великие матадоры — им кидают драгоценности, а их помощники все это собирают. Мы можем выручить за это неплохую сумму денег, а путешествуя с Доктором, никогда не знаешь, когда они тебе понадобятся. Оставь розы, пусть себе лежат, а вот кольца все собери. А когда закончишь, не забудь забрать свои три тысячи у дона Рики-Тики. Мы с Томми подождем тебя у выхода, а потом отнесем эти побрякушки к ювелиру, что напротив мастерской нашего хозяина. Беги, и ни слова Доктору, понял?
Выйдя на улицу, мы обнаружили, что публика толпится у выхода, все были в невероятном возбуждении, люди ожесточенно спорили. К нам вскоре присоединился Бампо, карманы его были набиты и топорщились в разные стороны. Мы все вместе с трудом пробирались к выходу из раздевалки матадоров. Там нас уже поджидал Доктор.
— Отличная работа, Доктор, — сказала Полинезия, перелетая на его плечо, — просто превосходная работа, но здесь пахнет опасностью. Нам надо скорее возвращаться на корабль. И накиньте пальто на этот легкомысленный костюм. Ох, и не нравится мне вид этой толпы. Больше половины из них разозлены вашим выигрышем. Дон Рики-Тики теперь будет вынужден отменить корриды, а вы ведь сами знаете, как они их любят. Но больше всего я боюсь, что кто-нибудь из матадоров, ослепленных завистью, задумает что-нибудь недоброе. Да, нам пора убираться отсюда.
— Похоже, что ты права, Полинезия, — проговорил Доктор, — как всегда, права. Толпа в самом деле довольно беспокойная. Я проскользну на корабль один, так я привлеку меньше внимания, вы же идите другим путем, но не задерживайтесь. Встретимся на корабле. Поспешим же?
Как только Доктор ушел, Бампо отыскал дона Энрике и сказал ему:
— Достопочтенный сэр, вы должны мне три тысячи песет.
Не произнеся ни слова, но с крайним недовольством дон Энрике выплатил свой проигрыш.
После этого мы отправились закупать провизию и наняли кэб, который должен был сопровождать нас. Неподалеку оказалась превосходная бакалейная лавка, где продавалась самая разнообразная еда, которая только существует на свете.
Мы накупили так много всего, что и вообразить невозможно.
Опасения Полинезии оказались небезосновательными. Новость о нашей победе распространилась с быстротой молнии. Когда мы выходили из бакалейной лавки, повсюду собирались кучки разгневанных горожан, которые размахивали палками и кричали:
— Где эти проклятые англичане, которые велели прекратить бои быков? Повесить их на фонарном столбе или утопить в море! Где они?
Тут уж мы не стали терять ни минуты, можете быть уверены. Бампо сгреб кэбмена в охапку и объяснил ему знаками, что если тот не будет гнать что есть мочи к гавани и при этом держать язык за зубами, то он, Бампо, вытрясет из него душу. После этого мы вскочили в кэб, уселись поверх нашего провианта, захлопнули дверцы, спустили шторки и помчались во весь
— Украшения заложить уже не успеем, — сокрушалась Полинезия, пока мы тряслись по булыжникам мостовой, — но ничего, они нам еще пригодятся. Да и к тому же у нас с собой две с половиной тысячи песет, оставшихся от пари. Не давай кэбмену больше двух песет, Бампо. Это нормальная такса, уж я-то знаю.
Мы спокойно добрались до гавани и были очень рады, что Доктор послал за нами Чи-Чи на лодке. Однако, когда мы перегружали наши припасы из кэба в лодку, на пристани появилась разгневанная толпа, которая тотчас же бросилась к нам. Бампо схватил огромное бревно и стал размахивать им над головой, зверски вращая глазами и выкрикивая устрашающий боевой клич своего племени. Это несколько сдержало толпу и позволило нам с Чи-Чи перекидать оставшийся провиант в лодку и прыгнуть туда самим. Бампо швырнул бревно в самую гущу беснующихся испанцев и одним прыжком догнал нас. Мы начали грести к «Кроншнепу» что было сил.
Толпа на причале ревела от ярости, потрясала кулаками и швыряла в нас камнями и другими тяжелыми предметами. Бедняге Бампо попали в голову бутылкой. Но поскольку голова у него была крепкая, то на ней лишь вскочила небольшая шишка. Зато бутылка разлетелась вдребезги.
Когда мы добрались до корабля, Доктор уже поднял якорь, поставил паруса и приготовил судно к отплытию. Оглядываясь назад, мы видели, что за нами вдогонку пустились лодки, полные разъяренных, орущих людей. Поэтому мы не стали разгружать нашу шлюпку, а просто привязали ее покрепче к кораблю и вскочили на борт. Еще мгновение потребовалось для того, чтобы направить «Кроншнеп» по ветру, и вскоре мы уже на всех парусах неслись в направлении Бразилии.
— Ха-ха! — торжествовала Полинезия, когда мы уселись прямо на палубу, чтобы перевести дыхание. — Неплохое получилось приключение, оно напоминает мне о моих путешествиях с контрабандистами. Что это была за жизнь! Не расстраивайся из-за головы, Бампо. Она будет в полном порядке, когда Доктор приложит к ней немного арники. Подумай, в каком мы выигрыше, — полный корабль съестных припасов, карманы битком набиты драгоценностями, да еще пара тысяч песет. Неплохо, знаете ли, совсем неплохо.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ГЛАВА I
СНОВА О ЯЗЫКЕ МОЛЛЮСКОВ
Малиновая райская птичка Миранда была совершенно права, предсказав нам прекрасную погоду. В течение трех недель наш добрый «Кроншнеп», подгоняемый попутным ветром, легко преодолевал сверкающую морскую гладь. Возможно, бывалому моряку такое путешествие могло бы и наскучить, но только не мне. Чем дальше шли мы на юго-запад, тем причудливее менялось море. И все то, что опытному глазу казалось привычным, я впитывал с жадностью.
Корабли встречались нам крайне редко. Если вдруг вдали показывалось какое-то судно, Доктор тут же пытался рассмотреть его в подзорную трубу. Иногда он сигналил кораблю, интересуясь последними новостями. Разговор велся с помощью маленьких разноцветных флажков, которые поднимались на мачте. Встречный корабль отвечал тем же самым способом. Значения всех этих сигналов были напечатаны в книге, которая хранилась в каюте Доктора. Он объяснил мне, что это и есть морская азбука и ее понимают все корабли без исключения — и английские, и голландские, и французские.