Путеводитель «Автостопом по Млечному Пути»
Шрифт:
— Так и должно быть, — подбодрил вогона Форд.
Артур вывернул голову, чтобы увидеть его, и заинтриговано прошептал: «Форд, что ты затеваешь?»
— А, просто пытаюсь увидеть интересное в окружающем нас мире, понятно? — ответил Форд и снова обратился к вогону. — Так часы проходят замечательно?
Вогон опустил взгляд, в темных глубинах его ума натужно ворочались бесформенные мысли.
— Ага, вот ты сейчас сказал, а минуты, в самом деле, идут паршиво. Кроме… — вогон задумался опять, для чего ему снова понадобилось смотреть в потолок, — кроме
— Да, конечно, могу сказать, у тебя это получается прекрасно, поспешил прервать его Форд. И продолжал, медленно выговаривая слова, чтобы они успевали достичь цели. — Но, если почти все паршиво, то почему ты этим занимаешься? В чем причина: в женщинах, в принуждении, в махизмо? Или ты просто считаешь, что, поддаваясь тупой скуке, получаешь волнующие переживания?
Сбитый с толку Артур вертел головой, поглядывая то на одного, то на другого собеседника.
— Э… — отвечал страж, — э… э… я не знаю. Наверное, я из тех, что… по-настоящему. Моя тетя говорила, что стать охранником на звездолете — хорошая карьера для молодого вогона. Ну, да ты понимаешь: форма, портупея с кобурой, тупая скука…
Приняв задумчивый вид, Форд повернулся к Артуру.
— Вот так-то Артур. А ты ведь думал, что это тебе худо приходится.
Артур по-прежнему так думал. Если не считать неприятного происшествия с родной планетой, то вогонский охранник его почти задушил, и очень не хотелось быть выброшенным в космос.
А Форд настаивал.
— Постарайся и пойми его невзгоды. Вот несчастный малый, жизнь которого уходит на то, чтобы слоняться без дела, да сбрасывать людей со звездолетов.
— И кричать, — добавил охранник.
— И, само собою, кричать, — Форд снисходительно похлопал бородавчатую руку, сжимающую его шею. — И парень даже не понимает, почему это делает!
Артур согласился, что это очень печально, выразив свое мнение только слабым жестом, потому что для слов не хватало воздуха.
Глубоко смущенный страж пророкотал:
— Хорошо. Теперь ты все расставил по местам так, как я и предполагал…
— Молодец, парень! — подбодрил его Форд.
— Ладно, но что взамен?
— Ну, — вдохновенно, но медленно и разборчиво, отвечал Форд, конечно, перестань это делать! Скажи им, что больше не хочешь, — он чувствовал: следовало еще что-то добавить, но охранник уже погрузился в раздумья.
— Эээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээ… заговорил вогон. — Э-э, по-моему, это не так уж и здорово.
Форд вдруг почувствовал, что шанс ускользает прочь.
— Погоди, это только для начала, чтобы ты начал понимать, есть еще многое, больше, чем ты понял…
Но в этот момент охранник перехватил пленников покрепче и вернулся к своему заданию: поволок пленников в шлюз. Вогон был заметно тронут.
— Не надо. Если вам все равно, я лучше затолкаю вас обоих в шлюз, и пойду еще немного покричу по делам.
Форду Префекту было вовсе не все равно.
— Ну, так давай… нет, послушай! —
— Аааааахххххххххххх, — вдруг без всякого выражения произнес Артур.
— Нет, погоди, — заторопился Форд, — я еще должен тебе рассказать о музыке, об искусстве и о многом другом! Ааааааххххххх!
— Сопротивление бесполезно! — проревел страж и добавил. — Знаешь, если я продержусь, меня скоро представят на Старшего Орущего Охранника. Есть не так уж много вакансий для охранников, не орущих и не вышвыривающих людей, так что лучше я останусь при своем деле, которое знаю.
Они как раз добрались до воздушного шлюза: крепкого и тяжелого стального люка большого диаметра, врезанного во внутреннюю обшивку корабля. Охранник переключил пульт, и люк плавно открылся.
— Все-таки спасибо за участие, — сказал вогон. — Пока.
Через люк он зашвырнул Форда с Артуром в небольшую камеру. Артур лежал, тяжело переводя дыхание, а Форд резко бросился назад и безрезультатно попытался остановить закрывающийся люк плечом.
— Нет, ты послушай, — кричал он охраннику, — есть целый мир, о котором ты ничего не знаешь… Как насчет этого?
В отчаянии Форд ухватился за первый обрывок культуры, пришедший в голову: промычал первые ноты из Пятой симфонии Бетховена.
— Да да да дам! Разве в тебе ничего не всколыхнулось?
— Нет, честное слово, нет. Но я повторю это своей тетушке, — ответил вогон.
Сказал ли он еще что-нибудь, услышать было нельзя. Люк накрепко закрылся и все звуки, за исключением отдаленного гула корабельных двигателей, исчезли.
Пленники находились в отполированной до блеска цилиндрической трубе примерно шести футов диаметром и десяти футов длинной.
Форд, обмирая, осмотрелся. Произнес: «А парнишка-то с неплохими задатками». И сполз по изогнутой стене.
Артур неподвижно лежал на дне трубы в том месте, куда упал. Он не глядел вверх. Он лежал, пытаясь отдышаться.
— Теперь мы попались, правда?
— Да, — ответил Форд, — попались.
— Ты что-нибудь придумываешь? Кажется, ты говорил, будто собираешься что-нибудь придумать. Может быть, ты что-нибудь придумал, а я и не заметил?
— Ну да, я придумал.
Артур ожидающе посмотрел на Форда.
— Но, к сожалению, это не очень подействовало на существо по ту стороны этого герметичного люка, — Форд пнул люк, через который их втолкнули.
— Но мысль действительно была хорошей?
— О да, замысел был очень хорош.
— В чем он состоял?
— Ну, я не успел проработать детали. Имеет ли это сейчас большое значение?
— Так… э… а что произойдет дальше?
— А… э… ну, второй люк автоматически откроется на несколько секунд. Нас выстрелит в глубокий космос и, я ожидаю, что мы задохнемся. Конечно, если сделать глубокий вдох, то можно продержаться до тридцати секунд… — ответил Форд. Он сцепил руки за головой, приподнял брови и запел старый бетельгейзианский боевой гимн. Внезапно он показался Артуру очень чужим.