Путеводитель по Библии
Шрифт:
У израильтян более поздних времен, когда яхвизм стал жестче и бескомпромиссней, медный змей начал вызывать все более резкое неодобрение. Не помогло и то, что он был связан с Моисеем [38] .
Конец культу медного змея наступил во время правления иудейского царя Езекии, приблизительно спустя пять веков после Исхода:
4 Цар., 18: 4. Он [Езекия]…истребил медного змея, которого сделал Моисей, — потому что до самых тех дней сыны Израилевы кадили ему и называли его Нехуштан.
38
«Уже
«Нехуштан» обычно переводится как «кусок меди». В Библии короля Якова окончание этого стиха довольно впечатляющее: когда Езекия уничтожил змея, он столкнулся с презрительным отношением народа к этому змею, уже не представляющему ритуальной ценности: о нем говорили всего-навсего как о куске меди.
Однако слово «Нехуштан» связано не только с еврейским словом, означающим «медь», но и со словом «змея». В нем могло и не содержаться какого-либо презрительного оттенка. Так в Исправленном стандартном переводе стих 4 Цар., 18: 4 заканчивается просто словами: «называли его Нехуштан».
Сигон
Но, даже двинувшись в обход Эдома, израильтяне не избежали трудностей. К востоку от Ханаана лежали два царства: Моав и Аммон. Моав находился южнее, на восточном побережье Мертвого моря, а Аммон — севернее, к востоку от реки Иордан.
Израильтяне считали моавитян и аммонитян еврейским народом, потомками Фарры по линии Лота. Поэтому (согласно интерпретации авторов Библии) они, как и Эдом, были защищены от нападения израильтян. Моавитяне и аммонитяне, по-видимому, обосновались у границ Ханаана за полтора века до появления здесь сынов Израилевых, еще во времена Эхнатона.
Однако именно перед приходом израильтян этим царствам — в особенности Моаву — пришлось пережить еще одно нападение.
Числ., 21: 26. …Сигон, царь Аморрейский… воевал с прежним царем Моавитским, и взял из руки его всю землю его до Арнона.
Семью веками ранее амореи были могущественным народом, владевшим большей частью Плодородного Полумесяца. Они пришли к упадку еще перед натиском хеттов и египтян и теперь либо находились в подчинении, либо местами сохраняли ненадежную власть над своими мелкими княжествами. Во времена Исхода в Ханаане, вероятно, существовали владения амореев и Сигон мог быть правителем одного из них. Его вторжение в Моав могло явиться последним успешным военным действием хананеев против беспощадного наступления различных еврейских племен.
До нападения Сигона моавитяне владели территорией вплоть до реки Иавок, которая представлена в этой главе как южная граница между Аммоном и царством Сигона. Поэтому завоеванная Сигоном земля простиралась вниз от Иавока до Арнона.
Арнон — это небольшая
Хамос
В главе 21-й при кратком описании победы Сигона над Моавом говорится:
Числ., 21: 29. Горе тебе, Моав! погиб ты, народ Хамоса!..
Хамос был языческим божеством Моава, и в те времена широко распространенного почитания местных богов было естественным говорить о Моаве как о «народе Хамоса».
Единого Бога тогда признавали лишь немногие. Обычно же считалось, что у каждого кусочка земли есть свой собственный бог и именно эта земля дает ему его божественную силу. Считалось даже, что бог связан с своей землей, и если куда-то уезжаешь, то нужно поклоняться богу чужой земли, если не взял с собой собственного. Так, когда Рахиль покинула дом своего отца Лавана, она забрала с собой его идолов:
Быт., 31: 19. …Рахиль похитила идолов, которые были у отца ее.
Лаван расстроился из-за этого больше, чем оттого, что Иаков увел у него дочерей и забрал все свое богатство и свой скот:
Быт., 31: 30. …пусть бы ты ушел… зачем ты украл богов моих?
И когда евреи несли ковчег завета, странствуя по пустыне, считалось, что они несут с собой своего Бога. Иначе им приходилось бы всякий раз возвращаться на Синай, чтобы общаться с ним.
Для религиозного мышления того времени было нехарактерно заведомо враждебное отношение к другим племенным божествам — кроме периодов войны, когда враги взывали к помощи своих богов, чтобы уничтожить противника.
Однако в более поздние времена, когда среди евреев возросло осознание Яхве как единого бога и углубилось понимание того, что Бог един — не только для иудеев, но и для всего мира, — отношение к богам других племен стало более нетерпимым. Боги Других народов были не только потенциальными врагами, они вообще считались не богами, а, самое большее, демонами, заставлявшими невежественных нечестивцев поклоняться им.
Поэтому, когда о Хамосе заходит речь в более поздних книгах Библии, о нем упоминается как о чем-то позорном:
Есевон
Конфликт между Сигоном и Моавом стал удобным случаем для израильтян. Если, согласно Библии, моавитяне и аммонитяне были родственными им племенами, то Сигон не был евреем, и на него можно было напасть. Или, если посмотреть на это более реалистично, Моав и Аммон были крепкими царствами с хорошо укрепленными границами, и их трудно было атаковать.
Так, в Книге Чисел говорится:
Числ., 21: 24. …крепок был предел Аммонитян.
(Однако, возможно, этот стих переведен неправильно, и еврейское слово означает здесь не «крепок», а город Иазер на границе Аммона.)
Можно допустить, что область, завоеванная Сигоном, осталась заброшенной и слабой. Укрепления, разрушенные и уничтоженные амореями, возможно, еще не были восстановлены, и, хотя амореи держали моавитян в страхе, встретиться с новым врагом они еще не могли.