Путеводная звезда. Том 2
Шрифт:
– То есть ты… волею того, кого ты называешь Астеротом, не Олег Романов?
– первая поняла в чем дело Ольга.
– Непростой вопрос, - покачал я головой, даже не зная с чего начать.
– Если использовать бритву Оккама, то вопрос донельзя простой, как и варианты ответа, - очень внимательно посмотрела на меня Ольга.
– Хм. Мне отвечать с эссенциальной точки зрения? Или экзистенциальной? Или вовсе начнем с вопроса «что есть сущее?» - улыбнулся я, вспоминая первую нашу беседу с Астеротом. И после продолжил, уже тщательно подбирая слова.
Впрочем, как бы тщательно слова я не
– В теле Олега Романова, в момент его убийства в Высоком Граде, действительно появилось мое сознание. Сам же я в тот момент неожиданно умер в своем мире. В мире очень похожим на этот, в мире-двойнике, просто на точке бифуркации в начале двадцатого века свернувшем в другую сторону по течению реки времени. И волей высших сил, имя которым - Астерот, я занял место личности Олега в момент его смерти, а он сам переместился в мой мир, в мое тело.
Не знаю как обстоят дела у Олега в моем прежнем теле, но здесь я полностью обрел его память, и некая, причем немалая часть его личности стала мной. По крайней мере дичь я иногда творю такую неожиданную даже для самого себя, что с уверенностью могу заявить: тот Артур Волков, который жил в другом мире, совсем не тот Артур Волков, что разговаривает с вами сейчас. Так что отвечая на твой вопрос - сейчас я, это я. Артур Волков. Олег Романов. Ну… в общем, как-то так.
Довольно долгое время девушкам понадобилось, чтобы усвоить информацию. И еще довольно долго я отвечал на следующие многочисленные вопросы. Настолько долго, что мы даже снимали купол, чтобы сделать перерыв на чай.
– В своей прежней жизни ты ведь был старше?
– поинтересовалась Ольга, после того как основные уточняющие вопросы закончились.
– Да.
– И сколько тебе там было лет?
– Погиб там я чуть позже второго совершеннолетия, - на голубом глазу сообщил я обоим. Ольга, конечно же, лукавство мое почувствовала и улыбнулась. Впервые чисто и искренне за всю беседу, словно сбрасывая с плеч навалившийся груз проблем.
– Теперь мне понятно, почему ты настолько устойчив ментально, что позволяет тебе сопротивляться и чужой воле, и безвозвратной одержимости, - произнесла она. И сразу обернулась к Анастасии, чьи эмоции в буквальном смысле ярко вспыхнули, привлекая внимание.
– В чем дело?
– также повернулся я к княжне. Которая последние несколько минут участия в разговоре не принимала, а ушла в себя, погрузившись в раздумья.
– Во всем произошедшем в моей жизни меня всегда удивлял один момент, - поочередно глядя то на меня, то на Ольгу, сообщила княжна.
– Мама воспитывала меня всегда с прицелом на инициацию в Школе Льда.
– И?
– Ну какой Лед на Юге России?
– Справедливо, - кивнула Ольга.
– В то же время, утверждать о том, что мама не обладает ни умом, ни сообразительностью, я бы не стала.
– И вновь справедливо.
– Совсем недавно ты размышляла о следствиях нашего обмена. Есть сегодня и вчера, и все такое прочее, - посмотрела Анастасия
– Я же думала о причинах. Потому что «вчера» - не менее важно. История она ведь такая - никогда не требует себя учить, но всегда наказывает за невыученные уроки. Так вот, именно в твоей памяти нашла ответы своей инициации.
Ольга кивнула, и коротко посмотрела на меня, объясняя.
– Началось все с того, что когда путем брака Анны Разумовской и Юрия Юсупова была совершена первая попытка объединить два сильнейших национальных клана Вольницы, вмешалась моя семья. Именно с подачи моей матери над Анной Разумовской работали ментаты, для того чтобы разрушить столь перспективный брак, заставив ее безоглядно влюбиться в Петра Штейнберга. И у них получилось.
– Получилось, - согласилась с ней задумчивая княжна. Но все же - Лед? Ты созданное совершенство, а я случайный гений. Ты может и умнее, пока, но я гарантированно сильнее.
– В далекой перспективе развития дара владения, - вставила Ольга.
– …и моя ледяная инициация, - не обратила на ее ремарку внимания Анастасия, - произошла уже после разрушения вами союза Разумовских и Юсуповых. Даже несмотря на несостоявшийся союз…. Несмотря на тогда несостоявшийся союз, моя стихия направлена именно на ваши владения, на Север. Двадцать лет назад кто-то объединял два клана в противовес вашему могуществу, потому что я должна была стать Королевой не Юга, а Севера. Вы объединению помешали, но партия еще не закончена - иначе моя инициация во Льду не состоялась бы.
– И я, и ты знаем, кто изначально был инициатором объединения кланов и попытки атаки на нас, - кивнула Ольга.
– Это был великий князь Николай Константинович, но сейчас это не имеет значения, - посмотрела на меня Анастасия.
– Я сейчас о другом. Ты объяснишь, или мне это сделать?
– Я сама, - кивнула Ольга, и повернулась ко мне.
– Заговор тайной ложи скучающих мамаш, ты о нем слышал.
– Слышал, - кивнул я.
Впервые об этой тайной ложе, планирующей принести в Первый мир стран Большой Четверки радикальный матриархат, я услышал от Саманты. Но принцесса отзывалась об этой ложе довольно небрежно.
– В России курирует этот «заговор», - судя по интонации, небрежно к ложе относилась и Ольга, - моя мать. Но внутри него, существует узкий круг серьезных интересантов. По итогу действий которых, в ходе управляемого переворота, Император отрекается от трона, возглавляя Госсовет, Сергей Александрович становится президентом Российской Конфедерации, а я становлюсь Императрицей.
– Но ты же видишь себя полноценно на троне Империи, без тени мама за спиной. И именно поэтому пошла против нее?
– спросила Анастасия, едва Ольга замолчала.
– А ты себя на троне Империи не видишь?
– усмехнулась Ольга.
– В отличие от тебя я не говорила Артуру, что не собираюсь этого делать, - хищно улыбнулась Анастасия.
– А я в отличие от тебя не лгала, когда говорила, что в моих действиях больше чувств, чем расчета, - парировала Ольга.
– В отличие от тебя я была готова за него умереть, - моментально произнесла Анастасия.
– В отличие от тебя я готова за него умереть прямо сейчас. И ты с этим не поспоришь, дорогая подруга.