Путеводная звезда. Том 2
Шрифт:
Да, выходил я из кабинета не через дверь, во время гибели Власова сделав одновременно две вещи - левой рукой, безоборотным броском снизу, запустил в озаренную самую простую огненную стрелу. Правой же швырнул кукри, вкладываясь в бросок и разгоняя его скольжением. Вот только кукри полетел не в сторону озаренной противницы, а в стену. Пробив перекрытие, тяжелый нож оказался в спальных покоях Анны Николаевны. В них я никогда не был, но знал по плану здания, что они здесь располагаются.
Едва материализовавшись в полете после телепортации, я уже бросил клинок в следующую стену, стараясь как можно быстрее
«…!» - только и успел выговорить я, когда все вокруг заполнило обжигающее сияние. А потом пришла боль, выжигая все мысли и чувства. Свет заполнил все вокруг, став единственной частью мира, целой вселенной, после вдруг скругляясь и наконец сконцентрировался в совсем небольшом участке - и я понял, что стою невредимый в кабине, который только что покинул. Глядя в белесые глаза, только в которых сейчас осталось выжигающее за миг до этого все вокруг сияние Света.
Взгляд наполненных сиянием глаз Елены Николаевны снова был направлен на меня, а живой Власов стоял рядом. Озаренная, только что убившая и его и меня, сразу после этого вернувшая течение времени вспять, в этот раз действовать сразу не начинала, а выждала целую секунду. Давая мне время осмыслить произошедшее. При этом она внимательно смотрела на меня, и определено чего-то ждала.
За эту лишнюю, отличную от прошлого раза секунду Власов успел выхватить пистолет из набедренный кобуры. Сделал он это скорее всего машинально, просто кожей чувствуя разлившуюся в воздухе опасность. Уже знакомый легкий взмах рукой, и бывший князь опять исчез в фокусе яркой вспышки света, из которой вырвался истошный крик боли.
Озаренная действовала быстрее меня. Намного быстрее - как я буду действовать против новика-одержимого, только-только освоившего первый уровень техники скольжения, ускорения времени.
Но лишний миг, когда Власов, захлебываясь криком, исчезал во вспышке сжигающего света, у меня был. Снова левой рукой, безоборотным броском снизу, запустил в озаренную огненную стрелу, а правой швырнул кукри, вкладываясь в бросок и разгоняя его скольжением. Снова клинок пробил стену, и снова оказался в спальных покоях Анны Николаевны. Я повторял всю уже раз выполненную последовательность действий, и после второго броска на пути кукри также возник рождающийся луч света.
Повторять одно и то же действие в ожидании изменения результата - глупо. Поэтому тянуться к клинку я и не стал. Так и продолжал движение - а появившись в комнате, я бежал в сторону широкой кровати с балдахином. Даже более того, ускоряясь насколько можно, я рыбкой нырнул вперед, словно прыгающий головой на низколетящий мяч футболист. Извернувшись кульбитом, схватился за кровать и вместе с ней, поднимая ее словно щит, ломая изящные держатели балдахина, врезался в стену.
Яркая вспышка ударила даже сквозь закрытые глаза. Кровать серьезной защитой для всесжигающего Света не стала - обратившись в пепел праха практически сразу. Но я опять успел в самый последний момент. Сформировав огненный шар, швырнул его себе прямо под ноги. Комок огня, сжигая все вокруг себя взорвался, разлетаясь хлопьями
Рухнул вниз, скользя по стене, собирая развешанное холодное оружие и щит с гербом Юсуповых-Штейнберг. Щитом этим, кстати и укрылся - сверху, еще шире пробивая дырку в перекрытиях этажа, рухнул сияющий молот, сотканный из белесого живого огня.
– Да что за… - только и выкрикнул я, вновь оказавшись среди сияющего и обжигающего света. Слезала прожигаемая до костей кожа, пропало зрение, а истошный вопль так и остался в сожженном горле. И утих вместе с выдохом, когда я вновь осознал себя стоящим в кабинете Анны Николаевны, глядящим в пустые белесые глаза ее озаренной сестры.
– Ты уверен, что в следующий раз не умрешь по-настоящему?
– ровным голосом произнесла она, легко пожав плечами.
– Ты же знаешь, что нужно делать, - после короткой паузы пугающе безэмоционально улыбнулась озаренная.
Я действительно знал. И уже инстинктом, тем самым глубинным разумом предков понял, что живу в растянутом во времени моменте смерти. Озаренная сейчас как крутящий пластинку диджей может раз за разом возвращать время к этому моменту, закольцевав событие в ленту Мебиуса.
Для того, чтобы вырваться из этого круга, у меня была очевидная возможность - потянуться к Тьме. К силе, противоположной Свету, и от этого максимально сейчас действенной. Но тем же самым инстинктом и глубинным разумом, памятью ДНК, я понимал, что этого делать нельзя ни в коем случае.
Нет, не только инстинкт и глубинный разум - меня практически незаметно удерживало от этого касание ангела-хранителя. Незаметное и неощутимое - если бы я сейчас не стоял на самом пороге смерти, с обострившимися до предела чувствами, я бы его и не ощутил.
Вдруг загремели выстрелы, взвились в воздух золотистые гильзы - Власов выпустил весь магазин своего автоматического пистолета одной очередью. Конечно, безо всякого эффекта - небрежно поднятая рука, и все восемнадцать пуль остановились, сплющиваясь о невидимую стену щита. Остановившая в полете пути Елена Николаевна посмотрела на меня, и вдруг фирменным жестом рода вопросительно подняла левую бровь. Так делали и Анна Николаевна, и Анастасия - но у них этот жест выходил естественным. На лице же потерявший человеческой обличье озаренной подобное выглядело страшно. Страшнее, чем все вместе взятые фильмы ужасов, созданные мировой культурой.
– Охлади свое траханье, углепластик, - неожиданно даже для самого себя ответил я одаренной.
От этого озвученного вслух, древнего как шерсть якутского мамонта мема из игры ГТА из другого, моего мира, по-моему, удивилась даже сама местная кора мироздания.
Вновь синхронный бросок огненной стрелы и кукри, снова мелькание падающего балдахина в спальне Анны Николаевны и очередное падение вниз, в «Красный» обеденный зал. Только в этот раз в падении за щит Юсуповых-Штейнберг я не хватался. Но падающий сверху напитанный сиянием молот рухнул неотвратимо и, по-моему, даже быстрее чем в прошлый раз.