Путеводная звезда
Шрифт:
— Ладно, я тебя прощаю.
— Я чрезвычайно тебе благодарен.
Пока Гейб пытался связаться со своими людьми, Ронни разводила костер.
— А кто такой Джон? — спросила она, когда он выключил рацию.
Гейб подошел поближе и уселся на землю с другой стороны костра.
— Джон Грант.
— Вы давно работаете вместе? Он так разволновался.
— Семь лет. Он был продюсером моей первой программы «Новостей». Сейчас он вице-президент. — Гейб
Он не скрывал своих эмоций, как обычно делают мужчины. Ронни это понравилось. Он нравился ей все больше и больше.
— Когда я настраивала связь, я разговаривала с Дэниелом Брэдлоувом.
— Дэн — мой помощник.
— Они любят тебя. — Она скорчила недоверчивую гримасу. — Конечно, легко любить своего начальника, когда он находится за тысячи километров от тебя, а не стоит над душой каждый день.
— Если честно, то они действительно доверяют мне независимо от того, рядом я с ними или далеко. Конечно, я могу ошибаться.
Костер наконец разгорелся, и Ронни присела рядом на корточки.
— Нет, правда, они так обрадовались возможности вытащить тебя. Брэдлоув даже предложил поехать со мной.
— Тебе стоило согласиться. В трудную минуту на него можно положиться.
Ронни рассмеялась:
— Интересно, куда бы мы его дели в борделе? Под кровать?
— Знаю точно, что не в кровать, — сказал он хриплым голосом. — Между нами было слишком мало место.
Она вспомнила, как он лежал рядом с ней, как ее ноги обнимали его обнаженные бедра.
— Вертолет прилетит только через час. Я сказала, чтобы они не появлялись, пока совсем не стемнеет. Если хочешь, я приготовлю кофе.
— Если только ты сама хочешь. Я и так слишком взвинчен. В моей крови сейчас слишком много адреналина.
Он лежал на земле, опершись головой на руку, не сводя глаз с Ронни. Оба молчали.
— Я никогда не была в Хоовер-Дэм. Это ведь в Аризоне?
Гейб кивнул:
— Я стараюсь посещать достопримечательности, когда оказываюсь в Штатах и у меня есть время. Последний раз я была в Йозмите, а год назад в Вашингтоне. Ты когда-нибудь видел памятник Декларации независимости?
— Конечно.
— Что значит «конечно»? В том-то и дело, что мало кто знает этот памятник. Экскурсовод сказал мне, что теперь он не пользуется такой популярностью, как раньше. Я не понимаю, почему. Мне кажется, что все должны увидеть его.
— Кто все?
— Ну, все, — Нетерпеливо ответила она. — Нация.
Он улыбнулся:
— Понятно.
— Американцы даже не знают, что у них есть.
— А ты знаешь?
— Еще бы. Я побывала во многих странах, где даже не слышали о конституции. Поэтому считаю, что
— Твоя речь была такой страстной.
Ронни решила оставить эту реплику без ответа. Они опять замолчали.
— Может быть, ты не будешь так смотреть на меня? — не выдержала Ронни. — У меня такое чувство, будто меня разглядывают под микроскопом.
— Но ты ведь редкий экземпляр, — ответил Гейб, — и мне очень интересно за тобой наблюдать.
— Не понимаю, почему. Я самая обыкновенная. А вот работа у меня действительно очень интересная.
Она потянулась к кожаной сумке, достала камеру и навела объектив на Гейба.
— Освобожденный узник отдыхает, — прошептала она.
— Ради бога, убери эту чертову штуку.
— Ну хорошо. — Она опустила камеру. — Я дождусь вертолета и тогда сфотографирую, как ты улетаешь навстречу закату.
— Навстречу луне, — поправил он.
Вдруг до него дошел смысл сказанного.
— Что ты имеешь в виду? Как ты можешь сфотографировать мой отлет, если сама будешь в вертолете?
— Нет, — сказала Ронни. — Мы расстаемся здесь. Я поеду в Седихан на джипе.
— Черта с два. Ты же сама говорила, что небезопасно добираться до границы на машине.
— Вдвоем с тобой — да.
— Но ты же тоже журналист. Что будет, если тебя остановят на границе?
— Я постараюсь проскользнуть незамеченной. Я — мелкая рыбешка. Их интересует рыбка покрупнее.
— Ты просто знаток местной рыбалки, — язвительно сказал Гейб, — но мне почему-то кажется, что на этот раз главным блюдом можешь стать именно ты. А теперь объясни мне вразумительно, почему тебе обязательно нужно ехать одной через пустыню.
Ронни посмотрела на огонь.
— Зачем мне бросать на дороге почти новый джип?
— Я заплачу за этот чертов джип. Если ты сделаешь хоть один шаг в его сторону, я вытащу из него мотор и разбросаю запчасти по всей пустыне.
— Тогда я пойду до границы пешком.
Гейб в изумлении уставился на нее.
— А ведь у тебя хватит ума сделать это. Прошу тебя, Ронни, объясни, почему ты не хочешь лететь со мной в вертолете?
Она ничего не ответила.
— Если ты мне не скажешь, я отправлю вертолет обратно, а сам поеду с тобой.
— Ты не сделаешь этого.
— А ты проверь.
Она сжала кулаки.
— Ты что, хочешь все испортить? Хочешь, чтобы тебя опять отправили за решетку?
— Нет. И не хочу, чтобы ты там оказалась.
Ронни постепенно сдавалась:
— Там будет слишком много шумихи.
— Что, прости? — удивился он.
— Твой вертолет наверняка будут встречать журналисты и ЦРУ, и…
— Какая разница, кто меня будет встречать? Ты же сама журналист.