Путеводная звезда
Шрифт:
Софи прищурилась:
– Я говорила об этом в течение многих недель!
– Я знаю. И я откладывал... отчасти потому что обещал взять тебя с собой, и я по-прежнему считаю, что Гезен намерен причинить тебе вред, если ты попробуешь пробраться в его разум. Но в основном потому, что я хотел увидеть, какую именно роль мистер Сенсен собирался играть, прежде чем выбрать наш следующий шаг.
– Ну, теперь мы знаем, - пробормотал Грэйди, снова вертя в руках осколок стекла.
– Я знаю, что ты смотришь на это и видишь насилие и разрушение, - сказал ему Магнат
– Но я вижу мальчика, готового сделать что угодно, чтобы разорвать организацию Невидимок. И я буду верить в него... тем более что он, возможно, невольно дал нам другое преимущество. Можно мне плащ, мисс Фостер?
– Я уверен, что там скрытый трекер, - предупредил Сандор, когда Софи передала плащ.
– На это я и надеюсь. Возможно, если мы переместим его в какое-нибудь интересное место, мы сможем соблазнить их выбраться из укрытия.
– Ты хочешь встретиться с ними?
– спросил Грэйди.
– Я хочу послать сообщение. Могу я одолжить кинжал?
Бриелль выдернула зубчатый серебряный нож из ботинка и вручила его Магнату Лето. Он разрезал подол плаща, показав два диска — один золотой и один черный — пришитые между сгибами плотной ткани.
Сандор нахмурился:
– Золотой - отслеживатель... но я никогда не видел ничего похожего на черный. Он даже не сделан из металла.
– Это правда, - сказал Магнат Лето, разрезав нити, удерживающие черный диск у подкладки.
– И это не магсидиан.
Редкий гномий минерал менял свойства в зависимости от того, как он был нарезан, и он часто использовался в качестве формы разрешения.
– Осторожно, - предупредила Софи, когда он поднял диск к лучам сероватого света.
– Я уверена, что он покрыт аромарком.
Сильный огрский фермент не причинял боли. Но его можно было удалить только с помощью неприятного процесса.
– Я видел аромарт только на металле, - пробормотал Магнат Лето.
– И этот символ...
Он провел пальцем по тонкой белой гравюре на диске... линия была украшена чертами, зажатыми между двумя кругами разного размера.
– Вы знаете, что это означает?
– спросила Софи.
– К сожалению, нет, - признался Магнат Лето.
– Но я видел его прежде, наряду с другими подобными маркировками, в осколке памяти, который я недавно вернул.
– Кому?
– спросила Софи.
Магнат Лето вздохнул, позволив нескольким секундам пройти, прежде чем он сказал ей:
– Прентису.
Глава 4
– Прентису, - повторила Софи, не уверенная, чувствовала ли она облегчение или ярость.
– Мы говорим об одном и том же Прентисе, про которого вы говорили, что он слишком слаб, чтобы я исследовала его разум?
– Он таким и был, - согласился Магнат Лето, и от этих слов победила ярость.
Прентис раньше был Хранителем Черного Лебедя, отвечающего за защиту их самых важных тайн. И он позволил своему здравомыслию быть сломанным, чтобы не дать Совету обнаружить существование Софи. Он провел годы, запертым
Ничто не казалось способным вернуть его... пока несколько недель назад, Прентис не проснулся. Софи решила, что это известие означало, что он восстанавливался, но, к сожалению, его разум все еще был сломан. Она умоляла Черного Лебедя позволить ей исцелить его, и каждый раз ей говорили, что разум Прентиса слишком слаб, слишком хрупок, слишком нестабилен.
– Почему вы солгали мне?
– рявкнула она, когда Эделайн успокаивающе положила ей руку на плечо.
– Я не лгал, - пообещал Магнат Лето.
– Я сказал тебе, что он не был готов к исцелению... к обыску.
– А я думала, что мои расширенные способности сделали меня единственной достаточно сильной, чтобы обыскать сломанный разум, - поспорила Софи.
– Так и есть. Я дорого заплатил за свою попытку. Но я должен был увидеть, смогу ли я выяснить, почему он произнес «лебединая песня».
Черный Лебедь использовал кодовые слова, чтобы предупреждать друг друга, когда они были в чрезвычайной опасности. Прентис подал сигнал прямо до того, как Совет арестовал его, будто он знал, что так и будет.
– Почему тогда вы не позволили мне обыскать его разум?
– спросила Софи.
– Потому что... Я не доверяю себе просить тебя о его исцелении. Ты не представляешь, как мне больно оставлять Прентиса в темноте. Но разум должен окрепнуть, прежде чем мы вернем его в полное сознание. Ему и так со многим придется справиться, и если его рассудок снова рухнет, я боюсь, ты не сможешь снова восстановить его.
Надлом в голосе Магната Лето немного остудил гнев Софи.
Оставшаяся часть гнева исчезла, когда она разделила его тревогу.
Многое изменилось в жизни Прентиса, с тех пор как он пожертвовал своим здравомыслием. Его жена, Кайра, умерла при, своего рода, несчастном случае, во время светового прыжка. А его сын, Уайли, вырос, едва зная отца. Это было огромное горе для ослабленного ума.
– Вы могли сказать мне, что происходит, - пробормотала Софи.
– Я знаю. Когда дело доходит до Прентиса, я, кажется, никогда не иду тропой мудрости. Думаю, я чувствую на себе большую за него ответственность.
– Как вы думаете, что я чувствую? Он сломался из-за меня!
– Осторожно, Софи, - предупредил Грэйди.
– Ты видела, что было с Олденом.
Вина Олдена о его роли в захвате Прентиса — даже при том, что он не знал, что Прентис был одним из хороших парней — разрушила его здравомыслие. Если бы Софи не нашла силы излечить его, он бы все еще был потерян в безумии.
Она сделала успокаивающий вдох и указала на черный диск.
– Мы должны узнать, что означает этот символ. И лучший способ сделать это - взять меня к Прентису, только чтобы осмотреть его разум на наличие дополнительных воспоминаний. Не лечить его.