Пути и стены
Шрифт:
Виал размышлял, разглядывая фреску на стене за спиной харчевника. Там как раз был изображен рыбак, тащивший тяжеленную сеть. И тысячи рыб были в ней, все виды морских гадов, добываемых в водах близ Циралиса.
Почти все фрески в городе несли эти мотивы. Потому что город живет морем, торговлей и рыбой.
Потому Виал не брал с собой вяленого мяса, хотя казалось бы - эту снедь и стоит покупать. Работа в море тяжелая, питаться морякам надо хорошо. Но даже портовые грузчики едят рыбу; на праздники ее приносят в жертву.
В округе
Крупное всегда подавляет малое, от этого никуда не деться. Потому и человек предпочтет большой кубок малому.
Заключив так, Виал взял еще один киаф.
Пора было уже идти, время поджимало, но так лень. Противно окунаться в дела, вечную эту суматоху. Полдня было потрачено на вымаливание ссуды у патронов, а теперь еще тратить весь вечер на выбрасывание этих денег. Нет бы посидеть в таберне или пойти в термы.
Сквозь опущенные ставни Виал наблюдал за улицей, следил, как тени медленно ползут по стенам. Скоро хлебопеки закроют свои лавочки, не удастся купить даже самый гнилой сухарь. Идти все равно не хотелось. Пока в кошельке туго от монет, Виал ленился. Решив, оставить на завтра все дела, он купил у харчевника небольшой кувшин с вином и пару пирожков с рыбой.
О спутнике торговец не забыл, потому и купил второй пирожок. Наверняка раб весь день просидел в комнате, боясь высунуться на улицу. Пусть хоть вечером пожрет.
В своих исканиях денег Виал далеко забрел от дома. Уже с заходом солнца он добрался до улицы, где поселился. И какого было его удивление, когда заметил Эгрегия, мирно беседующего с башмачником в ближайшей лавке.
Нет, Виал не рассердился, просто поразился тому, что увидел. Каждый ошибается, но торговец не привык к такому. И каждую неудачу воспринимает, как позор. Хорошо, что он ни с кем не поделился своими размышлениями.
Направившись в мастерскую, Виал поприветствовал башмачника и помахал кувшином. Сосуд небольшой, конечно, на троих едва хватит, но у граждан принято делиться всем, даже малым.
Башмачника звали Емах, он был родом с востока, вино любил и уважал. Проще говоря, был пьяницей. И конечно, завидев кувшин, он радостно принялся убирать инструменты, бросил в сторону незаконченную работу, Эгрегий помог ему опустить ставни. Виал поставил на стол кувшин, бросил пирожки и огляделся в поисках посуды.
У опытного пьяницы все было. Даже для гостей нашлись стаканы, которые ремесленник явно делал сам.
– Как прошел день?
– спросил Эгрегий, отпив вина.
Наученный вчерашним он явно перестраховывался с питьем.
– Не очень, - признался Виал.
– Цены бегут быстрее, чем катится монета в мой кошель.
– И у меня, - встрял в разговор Емах.
Он уже расправлялся со вторым стаканом. Нос его покраснел, приняв, так сказать, естественный цвет. Виал усмехнулся, косо глядя на него. Башмачник
– Не успел прикупить зерна, - говорил торговец, - снаряжаться в путь надо, а продовольствия нет дешевого.
– А если купить в хоре?
– У селян? Бессмысленно! Весь их урожай ушел. Осталось только зерно на посев.
– Рабы готовы продать его, - как бы между прочим сказал Эгрегий.
Виал хмыкнул. Ему никогда на ум не приходила эта идея. Хотя чего проще? Рабы в большом поместье всегда воруют, продают инструмент, что им доверили, посадочный материал или теряется, или портится. Зерно могут просто сожрать или быстро продать.
За городом была одна усадьба, где хозяин очень нечасто появляется. Раз в год и то, чтобы написать ерунду, что потом будет декламировать в кругу таких же как он богачей. Это поместье не имело обязательств по снабжению флота, а значит, хозяин не следит за процветанием.
В общем, рабы предоставлены сами себе. Виал только не знал, насколько хорошо работает вилик в усадьбе. Если этот раб ответственный, то не будет давать спуску другим. А так же чужаков прогонит с земли хозяина, поняв, зачем они явились.
– Стоит попробовать, - улыбнулся Виал, поднимая стакан.
Эгрегий ответил тем же.
– А ты хороший капитал.
– Я человек.
– Не обижайся, но все мы просто куски мяса, брошенные на рынок. Проходят люди - не такие как мы, а настоящие люди. Они оценивают нас, выбирают, как лошадей.
– Ты же свободный, - удивился Эгрегий.
– Не больше нашего бубнящего собутыльника. Он раб своих привычек, а я раб своих обязательств. Что-то меня сегодня тянет на мрачные размышления. Лучше просто выпить.
Он вылил остатки вина в стакан Эгрегия, поддакнул Эмаху и продолжил о более приятном. Башмачник поняв, что выпивка кончается, выудил откуда-то у себя кувшин с брагой, купленной у варваров. Пить ее тяжело, но пьянит она не хуже вина.
Виал рассказывал Эгрегию о местах, в которых побывал сегодня, описывал поместья патронов. Не комнатушки в больших домах, а настоящие усадьбы: пол мозаичный, в бассейне чистая вода, мраморные статуи сверкают яркими красками. Бронзовые светильники начищены, аж слепит. А господа толсты и благодушны.
– Их конечно пришлось уговаривать расстаться с деньгами, но землевладельцы обычно глуповаты в вопросах... доходности. Легко наплести ерунды, любую авантюру описать как верный способ заработка.
– Сложно поверить, - признался Эгрегий.
– Все легко, поведение у них предсказуемое. Достаточно сказать, что первый уже дал деньги, как второй бежит вытряхивать кубышку. А потом идешь к первому и демонстрируешь полученные монеты. И тут уже первый не выдерживает. Никого не обманываешь, господа на пиру обсудят совместную сделку. Я для них капитал, куда необходимо вложить средства. Ведь я верну им на треть больше.