Пути истории
Шрифт:
Заметим, что, хотя художественная тематика и вкусы от периода к периоду меняются, изобразительное искусство как таковое (в смысле воздействия на зрителя) не знает «прогресса» — палеолитические сцены охоты на мамонта не уступают ассирийским сценам охоты на львов, портрет Нефертити, созданный в Египте художником Джехутимесом в XV в. до н. э., ничем не уступает Джоконде, созданной Леонардо да Винчи в XV в. н. э., орнамент эпохи неолита или мусульманского средневековья не уступает по эмоциональному воздействию абстрактной живописи Кандинского. Но, конечно, в период жесткого господства догмы искусство тоже сковано ее рамками; и тем не менее готические соборы и православные иконы не теряют своей эмоциональной силы и в наше «просвещенное» время. В целом же прогресса, в привычном смысле «большего блага для большего числа людей», в пятой фазе истории — средневековье,
Мы будем считать «средневековьем» в Европе период от III—V вв. н. э., в Китае — от I в. н. э., в Японии — с IX в. н. э. (в других регионах соответственно в пределах своих особых сроков) [53] .
Так же как в свое время хозяйство государств ранней древности, хозяйство древних империй повсюду дошло до предела возможного экономического развития. В древности, в том числе и в имперской, сохранялась тенденция к максимальной эксплуатации подневольного класса; периодически делался упор на расширение собственно рабской эксплуатации. Так было в поздней Римской республике и в Римской империи I —II вв. н. э., то же самое мы наблюдаем и в китайских империях Цинь и Старшей Хань. Между тем с течением времени всегда выясняется низкая производительность рабского труда. Крайняя централизация управления, усиливавшаяся даже в Римской империи, но особенно явная в Китае, также сдерживала, развитие производительных сил. Крупные землевладельцы, появившиеся во всех империях, стремились к максимальной независимости. Прогресс в военной технике и разорение жившего натуральным хозяйством свободного крестьянства в условиях мощного развития товарно-денежных отношений позволяли этим землевладельцам начать его эксплуатацию. Военное дело препоручалось профессиональной военной знати, т. е. самим же землевладельцам и созданным ими военным дружинам. Внутри империй все более ощущались центробежные силы, способствовавшие их постепенному развалу. Кроме того, играли свою роль некоторые специфические локальные явления.
53
Пятая фаза совершенно не переживалась Австралийско-Полинезийским регионом, а в Африке она захватила только северную ее часть (от Судана и Эфиопии до Магриба—Алжира и Марокко), включая, конечно, Египет. Эти страны мы будем рассматривать вместе с Ближним Востоком.
Что касается Латинской Америки, то она в результате вторжения обществ пятой-шестой фаз поверх первой-третьей пережила эквивалент третьей, четвертой и пятой и, не дойдя до шестой, испытывала конфронтацию с капитализмом седьмой фазы. Но, несмотря на архаичность проходившихся ею фаз, как-то не с руки излагать ее историю до открытия самой Америки, и мы изложим латиноамериканскую историю как приложение к VI главе. В Северной же Америке шестая и седьмая фазы были трансплантированы из Европы и водрузились на месте туземной второй. Поэтому Соединенные Штаты мы будем рассматривать вместе с Европой.
Например, в Европе средневековье развивалось, с моей точки зрения, атипично. Причина заключалась в том, что здесь как раз в момент перехода обществ, уже прошедших раннюю и имперскую древность, к новой исторической фазе на большом пространстве произошли их столкновение и контаминация с обществами, стоявшими на уровне ранних чифдомов. Европоцентризм тут более чем где-либо в истории — плохое руководство для правильной классификации исторических фаз. Поэтому рассмотрение особенностей новой, пятой фазы исторического процесса я начну с противоположного конца Евразийского континента — с Китая (не с Японии, поскольку смена фаз там происходила с задержкой).
В Китае толчком к социальным сдвигам и к концу четвертой фазы исторического процесса (имперской древности) послужила «реформа» Ван Мана, который сверг на короткое время династию Хань (5—23 гг. н. э.). Он объявил себя сторонником «истинного» конфуцианства, хотя на деле скорее следовал учению «Фацзя», вдохновлявшему еще Цинь Ши Хуан-ди. Формально Ван Ман призвал к возврату «идеального» древнего общественного устройства и борьбе с безудержной коррупцией бюрократического аппарата. На самом деле он попытался довести имперскую централизацию
Всю землю империи, в качестве якобы государственной, он решил переделить на равные мелкие наделы, не считаясь с реальным общинным устройством земледельческих хозяйств, причем земельный налог был увеличен; всех рабов он также объявил государственными. Торговля, в том числе работорговля, была до крайности затруднена стремлением Ван Мана сделать ее «справедливой». Естественное возмущение зверски каралось: за «преступление» обращался в рабство не только сам «преступник», но и полностью пять семейств (большая семья?). Так были порабощены сотни тысяч людей, значительная часть которых погибла при пересылке и на каторге. Кредит, т. е. фактически ростовщичество, также был передан государству. Все это вызвало тяжелый экономический кризис, головокружительную инфляцию. Стали все ярче проступать явные признаки фазового перехода.
Для своей безрассудной реформы Ван Май выбрал предельно неудачный момент. С запада грозили сильные орды кочевников сюнну, захватившие огромные пространства и оборвавшие «шелковый путь». В самой стране началось страшное стихийное бедствие — катастрофически изменяла русло главная река Китая — Хуанхэ (и это длилось в течение всего I века). В стране вспыхнули восстания, наиболее-мощным из которых было восстание «Красных бровей». Ван Ман был побежден и покончил с собой. С «Краснобровыми» оставшимся в живых членам династии Хань пришлось бороться еще несколько лет.
С приходом к власти Младшей династии Хань (29 г. н. э.) в Китае начался постепенный переход к следующей, пятой фазе мировой истории. Он, конечно, был вызван внутренними противоречиями китайской имперской древности; кризис был неминуем, но предыдущая фаза могла продержаться в стране дольше, если бы ее конец не приблизили безумные действия единичного тирана.
При Младшей династии Хань не только восстанавливается коррумпированная бюрократия (при частном землевладении), но и появляются, как первый признак средневековья, зачатки «магнатского» землевладения: наиболее богатые землевладельцы, так называемые «сильные дома», брали под «патронат» маломощные земледельческие хозяйства, получая, видимо, с них натуральные поборы, но платя за них государственные налоги; хозяева становились лично-зависимыми от магнатов, при этом патронат фактически привязывал крестьян к земле. Магнаты присваивали себе и право суда над своими крестьянами. Существование всеобъемлющих «магнатских» хозяйств с публично-правовыми функциями приводило к упадку денежного обращения и возрождению товарообмена.
В то же время одним из важных источников рабства было обращение в рабов по суду за преступления. Тем не менее рабство не могло играть сколько-нибудь большой общественной роли. В обширных магнатских хозяйствах для эксплуатации рабов не хватало средств принуждения.
Императоры пытались сохранить и даже усилить централизованную администрацию и стабилизировать налогообложение, но сумма собираемых налогов падала. В начале II в. продолжались катастрофические наводнения на Хуанхэ. Северный Китай подвергся нашествиям новых кочевников — сяньби. Отчасти в связи с этим происходит еще один важный процесс, который стал возможным благодаря освоению техники грядочного земледелия и в особенности рисоводства: началось отселение части «сильных домов» со всеми зависимыми людьми на ранее свободные заболоченные или покрытые густыми лесами пространства Южного Китая.
Должны ли мы рассматривать период пребывания у власти Младшей династии Хань, особенно его вторую половину, как последний этап фазы имперской древности или как продолжение фазового перехода к средневековью? Изменения в характере как производительных сил, так и производственных отношений кажутся очевидными. Внутренней войне, приведшей к свержению Ван Мана, может быть приписано революционное значение, но, как мы уже указывали, насильственный переворот необязателен для признания наступившей смены исторических фаз.
Кажется более правильным считать, что при Младшей династии Хань завершился фазовый переход к новой, пятой фазе человеческой истории — средневековью. Помимо возникновения «магнатского» землевладения на это указывает и другой важный диагностический признак: появление в ханьском Китае нормативного, догматического учения. В основу его было положено конфуцианство в новой редакции, сформулированной философом Дун Чжуншу, советником ханьского императора У-ди, и дававшей оправдание возникшему социальному и государственному строю.