Пути Немезиды
Шрифт:
— Я просто жил в свое удовольствие, и все тут… Ну и творил всякие вещи… Много чего натворил.
— Но ничего не создал. И не собирался создать. Слушай, Рик, тебе не приходило в голову, что в этом пророчестве что-то есть?
Он засмеялся:
— Считаешь, в мантии супергероя я буду смотреться лучше, чем в наручниках?
— Просто мне кажется, — тихо промолвила Майо, — что такая одежда тебе очень пойдет.
Она так это сказала, что Рик замер. Он даже дышать перестал, а придя в себя, подхватил Майо
Наконец они отпустили друг друга.
— Рик, нам следует поговорить. Осталось очень мало времени, пора что-то предпринять!
— Нечего предпринимать, кроха. Когда-нибудь позже, может, и появятся варианты, а сейчас, раз мы не умеем махать крылышками, как эта девчоночка, остается просто сидеть и ждать. Во всяком случае, против тебя они ничего не имеют. Ты, как говорится, чиста.
— Даже думать такое стыдно! — Майо передернула плечами. — У меня нет страха за свою жизнь. Я совсем о другом. Там, под землей, ты мечтал вышвырнуть вон Фаллона с его сворой.
Рик кивнул, кошачьи глаза метнули искры.
— А согласен ли ты пойти вместе с нами, с Хью Сент-Джоном? Я тебе точно скажу: наше движение — последняя надежда для планеты. Может, ты именно тот человек, который воплотит идею единства в реальность Старуха не болтала языком попусту, наподобие истеричной гадалки с магическим кристаллом. Она говорила дело. Учение о веерообразно расходящемся будущем принято даже на Земле. Там оно называется «теорией зондирования».
В возбуждении Майо сильно, до боли, сжала ладонь Рика:
— Поймай за хвост свое будущее! Отлей его в форму, построй его, сделай свое будущее великим, чтобы люди помнили тебя до тех пор, пока у них есть голос, чтобы передавать из уст в уста легенду о Рике Урк-харте!
Рик глядел на Майо во все глаза, ничего не видя. Он взволнованно смотрел куда-то сквозь нее, далеко-далеко… Затем резко поднялся и стал мерить террасу шагами.
— Моя тень… Весь Марс…
Майо медленно откинулась назад, наблюдая за ним, и ее лицо приняло вдруг странное выражение. Девушку кольнул какой-то неопределенный страх.
— А почему бы и нет?.. Клянусь небесами, почему нет? — Рик остановился, обращаясь к Майо не как к собеседнице, а словно разговаривал с неодушевленной точкой пространства. Он весь пылал; внутренний жар сделал его похожим на разгоряченного ковкой Талоса из древних мифов. — Почему нет? Фаллон, Шторм, Сент-Джон… Почему не я? Ухватить свое будущее — так! Будущее, а вместе с ним — целую планету… Планету, которая ждет, кто возьмет ее. Почему не мне быть этим человеком?
Слова его гулко взлетали под мраморные своды.
— Рик!.. — прошептала Майо.
Он едва ли ее слышал.
— Вам известно, кто такой Ричард Гунн Уркхарт?.. — Рик говорил медленно, с достоинством, а последние слова произнес, будто магическое заклинание. —
Запрокинув голову, он торжествующе рассмеялся; эхо вторило раскатам его хохота. Майо сидела перед ним посреди мехов и ярких шелковых тканей, неподвижная и молчаливая. Сноп солнечного света бил из окна.
Рик опустился на колени и взял Майо на руки.
— Мы пойдем вдвоем. Ты именно та женщина, какая нужна мне, — сильная, готовая быть рядом, словно отточенное оружие. Вместе, Майо! И я украшу тебя ожерельем, главный камень в котором — планета Марс!
Он поцеловал девушку.
Но губы Майо не отвечали. На них была холодная горечь, привкус слез.
Рик отпрянул, внезапно остыв.
— Что случилось?
Девушка взглянула на него. Слезы текли по ее щекам, оставляя дорожки, блестевшие в свете угасающего дня. Она не плакала — чувства, бурлившие внутри, были слишком глубоки для рыданий.
— Я люблю тебя, Рик, — выговорила она.
— Конечно. А я — тебя.
— Нет… В тебе нет любви — такой, которую я имею в виду. Половина тебя уже проснулась — та твоя часть, что была подмечена старой марсианкой и напугала ее. Это — сила. Но к ней еще нужна душа.
Глаза Рика сузились:
— О чем ты говоришь?
— Я думала, что ты — такой человек, который всем нам необходим. Сильный, способный вдохнуть новую жизнь в умирающую планету… Но ты даже краешка не понял из того, о чем шла речь. Ты вместо жизни принесешь Марсу смерть… Смерть и разрушение, если останешься в живых.
Рик медленно опустил девушку.
— Что-то не пойму. Ты ведь хотела, чтобы я овладел Марсом, так?
— Я хочу, чтобы ты его спас. Во имя создания новой жизни.
— А я разве сказал, что не буду этого делать?
— Будешь ли?!. — с ударением на последнем слове произнесла Майо.
Рик не выдержал ее взгляда и раздраженно отвернулся:
— Боже правый! Да я еще и поразмыслить-то как следует не успел. Мне нужно время.
— Дашь ли ты возможность Хью Сент-Джону принять участие в возрождении планеты? В этом для него смысл всей жизни.
Рик стремительно обернулся, глядя на девушку с безобразной свирепостью.
— Слушай, Майо! Я никогда не носил ошейник и не дам тебе никаких обещаний. Совершенно неизвестно, как все пойдет, во что выльется. Но, что бы я ни создал, я построю это сам, по собственному замыслу. — Он яростно втянул ноздрями воздух. — До чего же все это по-бабьи! Впервые в жизни человек понял, какие возможности предоставляет ему судьба. После стольких лет существования, когда на меня сыпались тумаки тех, кто повыше, я увидел дорогу к тому, чтобы стать надо всеми. А тут сразу же начинают вязать руки, — он потряс цепями, — городят заборы на моем пути!