Пути в незнаемое. Сборник двадцатый
Шрифт:
В 1854 году, когда Достоевский прибыл в город на Иртыше, здесь еще можно было отыскать людей, которые помнили посещение Гумбольдта. Александра Гумбольдта избрал своим кумиром мечтавший о путешествиях Врангель, и у него могла быть с собой книга великого немецкого географа «Центральная Азия», изданная в 1843 году, — в ней рассказывалось и о путешествии по Сибири.
О Григории Силыче Карелине, высланном из Семипалатинска «за вредность», Достоевскому довелось услышать немало колоритных историй — за такими людьми, как Карелин, всегда тянется легенда.
Но вот что слышал Достоевский об английском путешественнике Томасе Аткинсоне? Его маршруты по Семиречью подозрительно совпадали с маршрутами Карелина. Очевидно, были и какие-то другие основания,
Время путешествий Аткинсона по Сибири — 1847—1854 гг. Достоевский застал еще самые свежие впечатления. Книга Аткинсона о путешествиях по Западной и Восточной Сибири вышла в Лондоне в 1858 году. Какие-то вести о ней могли дойти до Семипалатинска в бытность там Достоевского.
В 1858 году в «Библиотеке для чтения» появился очерк Егора Петровича Ковалевского «Встреча с Н. Н. (Из воспоминаний странствователя по суше и морям)». Довольно много потребовалось на этот раз времени Ковалевскому, чтобы рассказать о своем путешествии в 1851 году (после заключения договора в Кульдже) по Семиречью и Тянь-Шаню. Оказывается, в горах у путешественника произошла странная встреча с русским человеком, который некогда принадлежал к высшему обществу, но ему наскучила пустота света, и он бежал — не в цыганский табор, как Алеко, а в горы Киргизии, где и поселился среди кочевников из рода кыдык.
Можно себе представить, сколько шума наделал этот очерк в Семипалатинске. Ведь там знали, что род кыдык действительно существует, что выведенные в очерке киргизский манап Бурумбай и казахский султан Тезек не вымышленные персонажи, а вполне знакомые семипалатинским офицерам и чиновникам родоначальники, получившие не так давно русские военные чины, — подполковник Бурумбай Бекназаров и подполковник Тезек Нуралин. К тому же вполне серьезны и основательны были переданные автором очерка размышления Н. Н. о природных богатствах Иссык-Куля, о роскошных долинах, пригодных к хлебопашеству, о лесах диких фруктовых деревьев, о горах, скрывающих несметные залежи металлов. Но почему раньше никто не слышал о русском Алеко, поселившемся среди кыдыков? Кто он такой?
В очерке Ковалевского говорится, что от путешественников, недавно побывавших в тех местах, он узнал, что Н. Н. исчез, — очевидно, погиб вместе с другими кыдыками, которых истребили давние враги, киргизы другого рода. Что это за путешественники? В конце 1857 года в Петербург вернулся П. П. Семенов, встречавшийся и с Тезеком, и с Бурумбаем. Он? Но в его записях нет ничего о Н. Н. Друг Достоевского Валиханов побывал в 1856 году у Бурумбая, виделся с Тезеком, но, судя по дневнику, ничего не слышал о загадочном русском. В 1858 году он прожил месяц у кыдыков — и опять в записях никакого Н. Н. Выдумка Ковалевского? Но вот такой авторитет, как автор замечательных книг о русских путешественниках Сергей Марков, не спешит опровергнуть Ковалевского. Может, все-таки был…
Теперь о Петре Петровиче Семенове-Тян-Шанском.
5 августа 1856 года на рассвете в Семипалатинск влетела почтовая тройка. В тарантасе сидел молодой человек, высокий и худой, с торчащими как пики кавалерийскими усами. А рядом с ним — Василий Петрович Демчинский, отправленный губернатором навстречу Петру Петровичу Семенову (Тян-Шанским он станет полвека спустя). Тройка подкатывает к дому, где живет Демчинский. Петр Петрович приводит себя в порядок, делает визит к губернатору, а затем… Дадим слово ему самому: «Но более всего обрадовал меня Демчинский деликатно устроенным сюрпризом: он мне представил совершенно неожиданно у себя на квартире одетого в солдатскую шинель дорогого мне петербургского приятеля Федора Михайловича Достоевского, которого я увидел первым из его
(П. П. Семенов-Тян-Шанский не написал в своем «Путешествии в Тянь-Шань», что он и Достоевский не просто были знакомы, а оба посещали кружок Петрашевского, причем в 1849 году у Семенова на квартире делали обыск, однако ничего не нашли.)
Следующая встреча П. П. Семенова с Достоевским происходит осенью того же года. Семенов живет у Демчинского пять дней и проводит все эти дни с Достоевским. Тогда же туда приезжает Валиханов. В начале декабря Семенов отправляется в Барнаул, и с ним едут Достоевский и Демчинский. Достоевский отправился в путь, не имея разрешения, но присутствие Демчинского делает поездку безопасной. Повидавшись с Марией Дмитриевной, Достоевский возвращается. В январе 1857 года он опять едет в Барнаул, уже не тайком, с выправленными для свадьбы бумагами. После венчания в Кузнецке он на обратном пути живет две недели в Барнауле у Семенова с женой и пасынком.
Весной 1857 года Семенов вновь отправляется на Тянь-Шань. 26 апреля он в Семипалатинске, но проводит здесь только день. На обратном пути Семенов останавливается уже на три дня — с 27 по 30 сентября.
Известно, что ему одному из первых посчастливилось услышать, как Достоевский читает главы «Записок из Мертвого дома». Они произвели на Семенова огромное впечатление. Но о чем он сам рассказывал Достоевскому? О Петербурге? Да. Но не только о Петербурге. Итоги его экспедиции на Тянь-Шань были, без преувеличения, блестящими, они составили ему мировую славу. И это было началом новой географии, которую Семенов считал самой народной из наук. Русский путешественник глубоко проникся интересами казахов и киргизов и имел все основания утверждать, что мирное вхождение этих народов в русское подданство шаг мудрый и принес им благо.
Еще три путешественника начинали в те годы из Семипалатинска свои экспедиции в Семиречье и на Тянь-Шань.
Александр Георгиевич Влангали, горный инженер, опубликовал в 1853 году путевые очерки «Геогностические поездки в восточной части Киргизской степи в 1849 и 1851 гг.». Первый раз он путешествовал с Абакумовым, во второй — с Ковалевским, а в 1856 году мы его видим в составе миссии Перемышльского в Кульджу. Влангали был дружен с Валихановым, в Семипалатинске появлялся вместе с ним (в 1856 году, из Кульджи), но документальных подтверждении его знакомства с Достоевским нет.
Капитан Генерального штаба Александр Федорович Голубев в 1859 году проводил в Семиречье первые астрономические определения и прошел маршрутами Семенова и Валиханова, составив первую точную карту Заилийского края Семипалатинской области. В отчете Голубева об экспедиции описана жизнь казахов и киргизов, приводятся интересные сведения из истории.
В том же 1859 году, ранней весной, в Семипалатинск прибыл путешественник более известный, чем Голубев и Влангали. Михаил Иванович Венюков закончил Академию Генерального штаба, одновременно посещая университет, и поехал служить на Дальний Восток к Муравьеву-Амурскому. К тому времени, когда он получил приказ отправиться в Западную Сибирь, у Венюкова был за плечами опыт исследования Забайкалья и Приамурья. В Верный его командировали с поручением провести обследование бассейна реки Чу и заложить укрепление в Кастеке. О том, каким он мог быть тогда, в свои двадцать семь лет, попытаемся представить себе по его последующим делам и поступкам. Из этой экспедиции молодой ученый привез «Очерки Заилийского края и Причуйской долины» с ценнейшими сведениями по географии, этнографии и историк казахов и киргизов, а также материалы о злоупотреблениях царской администрации и самодурстве генерал-губернатора Гасфорта, которые он передал в «Колокол».