Путин - приемный сын Ельцина
Шрифт:
Обычно для службы в органах государственной безопасности, а тем более для работы в разведывательных подразделениях отбирали семейных молодых людей. Считалось, что они надежнее. Исключения делались для обладателей дефицитных специальностей и желательно с неплохим знанием иностранного, а лучше двух языков. Особенно ценились журналисты, микробиологи, авиаинженеры, химики, физики-теоретики. Первые из-за того, что журналистская работа служила хорошим естественным прикрытием для сбора необходимой информации и контактов с ее источниками. Другие — потому, что снижали риск провала из-за того, что не надо было привлекать лишних людей для оценки добываемой специфической информации. Однако во время, когда будущий президент России рассматривался в качестве кандидата на службу в госбезопасность, востребованной стала и юридическая специальность.
Хотя брать на службу неженатых означало получить еще один дополнительный и специфический риск. Ведь и так некоторые новички не оправдывали надежд и по разным причинам не приживались. А представим себе такую ситуацию. Молодой сотрудник решил создать семью. При зачислении он был предупрежден, что еще на конфетно-букетном этапе целесообразно предоставить в кадровое подразделение подробную информацию на невесту и ее близких родственников для проверки по оперативным учетам на предмет наличия у них судимостей, зарубежных контактов, обладания секретной информацией. И самое главное — необходимо было проверить, не является ли кто из них объектом оперативной разработки органов внутренних дел и госбезопасности. Отсутствие компрометирующих сотрудника обстоятельств, чистота его будущего окружения были непременным условием при выборе кандидатуры в жены. Если это условие не могло быть соблюдено, сотрудник становился перед выбором: либо женитьба, но увольнение, либо продолжение службы, но отказ от любимого человека. Оба варианта плохие. Похоже, что в случае с первой Людмилой так и произошло. Бывали и другие ситуации, когда дальнейшая карьера холостяка зависела непосредственно от времени создания семьи. И если не было одновременно «чистой» и горячо любимой кандидатуры, приходилось решать проблему браком по расчету.
В кадровом аппарате давно были готовы послать его на подготовку для работы по линии зарубежной разведки. По всем параметрам он подходил. Но решение несколько раз откладывалось из-за отсутствия семьи. А возраст поджимал. После тридцати лет на языковую подготовку посылали редко, так как считалось, что переросток уже не может освоить иностранный язык в объеме, необходимом для успешной работы. Да и времени для служебной отдачи после дорогостоящей подготовки оставалось немного.
И тогда он решился идти ва-банк. Поскольку Людмила работала стюардессой, по-тогдашнему — бортпроводником, ему как профессионалу было ясно, что первичную специальную проверку она успешно прошла. Без этого в авиацию не брали. Получить на нее информацию для дополнительной и более тщательной проверки тоже не составляло труда. Личный состав каждого авиаотряда в СССР находился под пристальным надзором органов госбезопасности. Ответ на соответствующий запрос в Калининград по месту ее работы и жительства пришел быстро и был положительный. Их встречи с этого времени стали частыми. А отношения — более близкими.
Так сложилось, что на свидания летал не он, а она. И со стороны это выглядело как одностороннее стремление Людмилы. При более частых свиданиях выяснилось, что за ее внешней привлекательностью скрывается независимый, временами вздорный и даже прямолинейный характер. Манера поведения Владимира тоже была далека от любезной. Его черный дворовый юмор и резкость («громкость», как говорят немцы) в общении не раз становились причиной размолвок. Обоим не хватало так необходимой в общении теплоты и внимания друг к другу. Но всякий раз именно он добивался восстановления отношений. Однажды ему пришлось самому ехать в Калининград на примирение. И все же, несмотря на нередкие ссоры, постепенно между ними возникло привыкание, а потом и влюбленность.
Казалось, что дело оставалось за «малым» — сделать избраннице официальное предложение. Однако он долго не решался из-за боязни отказа. А рисковать опасался. Несмотря на то что время катастрофически поджимало. Как-то по весне, почти через три года после первой встречи, уже в звании майора он сделал ей предложение. Без выяснения отношений и предупреждения, что у него тяжелый характер, не обошлось и в этой ситуации. Но в итоге она дала согласие, почти бесстрастно заявив: «Ты мне нужен». Вот так по-деловому они все и решили. До этого разговора в феврале ей исполнилось двадцать
В октябре ему исполнялся тридцать один год. Еще полгода — и все. Конец мечте. Но пронесло. Сразу после регистрации брака соответствующее свидетельство было представлено куратору из кадрового аппарата. Вскоре последовал его перевод в отдел территориальной разведки. А через короткий период произошло то, к чему он стремился девять лет. Представление на учебу с рапортом и личным делом ушло в Москву. Полгода спустя в Ленинградское управление пришло сообщение о зачислении майора Владимира Путина на годичный факультет краснознаменного института КГБ СССР. В августе 1984 года он выехал на учебу в подмосковный поселок Юрлово.
В лесу
В пятницу слушатели развединститута после последней пары не задерживались. На вахтовом автобусе они выезжали из подмосковного спецгородка в лесу на Пятницком шоссе до ближайшего конечного метро «Речной вокзал», а дальше — кто куда. Но многие, и особенно иногородние, выходили на станции «Стадион «Динамо». И любовь к спорту здесь ни при чем. Целью их поездки было расслабиться после напряженных занятий и попить пивка в кафе напротив гостиницы «Советская». Поэтому между собой они по привычке все шифровать говорили: до встречи в «антисоветском», то есть в кафе напротив гостиницы. Само это слово среди сотрудников разведки обычно звучало только в негативе. И обозначало зарубежные антисоветские организации как один из объектов их профессионального интереса.
Слушатель из Ленинграда майор Платов, если не ехал на выходные в Северную столицу к семье, в таких посиделках всегда участвовал. Как старшине отделения, ему было интересно и полезно проводить свободное время вместе с товарищами и одновременно подопечными. Да и расслабиться за чаркой вина или бутылкой-другой «Жигулевского» он тоже не чурался. Не обходилось, как водится в таких ситуациях, и без разговоров «за жизнь». Правда, на темы учебы и будущей службы здесь существовало жесткое табу, и соблюдалось оно строго. Только анекдоты и нейтральные — типа семейных, спорта, охоты и рыбалок. Иногда на таких посиделках в учебных целях разыгрывались сценки чествований товарищей за «производственные, творческие достижения» или в связи со знаменательными датами.
И никто из них не носил настоящих фамилий. От папы с мамой оставляли только первую букву. Тот же Платов на самом деле был Владимир Путин — будущий президент России.
Несмотря на эти и другие элементы конспирации, работники кафе между собой считали, что эти посетители — ребята из располагавшейся недалеко от Белорусского вокзала школы КГБ или какого-нибудь актерского факультета, и называли этих молодых мужчин спортивного вида, но с явными признаками интеллекта и артистизма «дяденьками шпионами» или «актерами». Не ошибались они только в том, что в школе по соседству действительно готовили контрразведчиков, но именно они фактически учились на разведчиков и «артистов» одновременно. Ведь эти два ремесла так близки.
Вспоминает институтский руководитель майора Платова: «По возрасту и званию он был старше всех слушателей. Поэтому я сразу назначил его старшиной отделения. И не ошибся. Он сумел «построить» молодежь. Причем без дедовщины, а исключительно на примере собственного отношения к специальной подготовке, спорту и поведению в свободное время. Хотя особой общительностью не отличался. О таких говорят «себе на уме». Обучение окончил с отличием».
После получения разведывательной подготовки большинство из пятничных посетителей «антисоветского» направлялись из одного леса в другой — в Ясенево. На два-три года для стажировки в Главном разведывательном управлении КГБ, а уже потом выезжали для работы в заграничных резидентурах. Неудачники убывали для прохождения дальнейшей службы в тех управлениях госбезопасности, откуда приезжали. Или вовсе отчислялись из органов и возвращались на гражданку. Часть из них не могли овладеть в необходимой мере иностранным языком. Некоторые не выдерживали проверок на профессиональную пригодность или надежность. Платов (он же Владимир Путин) все испытания прошел на «отлично» и в числе немногих, минуя Центр, сразу получил направление на службу в германский Дрезден.