Путин
Шрифт:
Щекочихин не только занимался журналистскими расследованиями, он был честным российским законодателем, политиком нового стиля, который не просто пускал пыль в глаза и заламывал руки, а день за днем тщательно выполнял свою работу по убеждению и планированию. Он был избран в 1989 году депутатом Съезда народных депутатов (первого и единственного полунезависимого парламента Советского Союза) от украинского города Луганска. В этой хаотичной, свободной атмосфере он стремился превращать слова в реальные дела. Вновь занявшись журналистикой после распада Советского Союза в конце 1991 года, он вскоре почувствовал необходимость вернуться на политическую сцену и в декабре 1995 был избран в Думу в составе либеральной партии «Яблоко». Щекочихин был переизбран в 1999 году и на момент смерти являлся заместителем председателя Комитета Госдумы по безопасности. Репортер и политик в одном лице, наживший влиятельных врагов, был корреспондентом и заместителем главного редактора оппозиционного издания «Новая газета», опубликовавшего оспариваемые результаты его расследований о взрывах многоквартирных домов в Москве, которыми предположительно руководило ФСБ. Он также привлек внимание к корпоративному скандалу, известному как дело «Трех китов», и «Гранда» о беспрецедентной по масштабам контрабанде мебели. По заявлениям, к этим преступлениям имели отношение высокопоставленные
Щекочихин писал не только о коррупции в московской городской администрации, министерстве обороны, аппарате генерального прокурора и российских вооруженных силах в Чечне. За год до смерти, в попытке договориться о мирном урегулировании конфликта в регионе, Щекочихин отправился в Лихтенштейн, чтобы встретиться с Ахмедом Закаевым, упомянутым доверенным лицом погибшего Аслана Масхадова. Кремль считает Закаева (сейчас он проживает в Великобритании, где ему предоставлено политическое убежище) преступником, и Путин до сих пор раздражен тем, что не удается добиться его выдачи и посадить его в российскую тюрьму. Позднее Щекочихин подвергал жесткой критике манеру руководства президента Путина и то, что он считал возрождением советских методов. «Мы возвращаемся туда, откуда бежали, – выражал он свое недовольство. – Нас все настойчивее загоняют обратно в „светлое прошлое“».
Журналисты, писавшие о его смерти, настаивали на эксгумации Щекочихина. Но к этому времени, если и был яд, все следы его уже исчезли. Поэтому, в документах записано, что он умер от «неустановленного заболевания».
Первоначально в деле Александра Литвиненко фигурировал аналогичный диагноз: неустановленное заболевание. Бывший агент национальной безопасности умер после посещения лондонского суши-ресторана. Но на следующий день после его смерти в столичной больнице доктора, проводившие вскрытие, единодушно заявили, что смерть Литвиненко наступила в результате острого радиоактивного отравления. По их словам, он был отравлен полонием-210.
Бывший коллега Путина по КГБ умирал три недели. Этого времени было предостаточно, чтобы выступить с критикой своего убийцы или убийц. Как и Щекочихин (в двух из его опубликованных книг содержатся аналогичные свидетельства), умирающий диссидент обвинил секретную службу в причастности к взрывам домов в Москве и ряду других террористических актов в стране, отчасти послужившим для Кремля основанием для ведения войны в Чечне, так как официально их приписывали воинствующим исламистам. Британские доктора, которые не смогли его спасти, заявили: «Убийство Литвиненко – зловещий рубеж: начало эпохи ядерного терроризма». Последние часы жизни шпион, который дослужился до чина подполковника ФСБ и затем стал коллегой Бориса Березовского (по словам некоторых, даже его спасителем), посвятил тому, что диктовал, лежа на больничной койке, обращения, в которых благодарил докторов, жену, британское правительство за их помощь в течении 6 лет, с момента как он стал перебежчиком.
Затем он обратил свои мысли к Кремлю и российским службам безопасности, которые считали его предателем. «Сейчас я лежу здесь и отчетливо слышу биение крыльев ангела смерти, – сказал он. – Может быть, мне и удастся ускользнуть от него, но я вынужден сказать, что мои ноги уже не так быстры, как мне хотелось бы. Поэтому я думаю, что пришло время сказать пару слов человеку, ответственному за мое нынешнее состояние».
И далее он продолжил, обращаясь непосредственно к Владимиру Путину, с которым, по его ложному утверждению, он был лично знаком: «Возможно, у Вас и получится заставить меня замолчать, но это молчание не пройдет бесследно для Вас. Вы показали, что являетесь тем безжалостным варваром, каким представляют Вас самые жестокие критики. Вы показали, что у Вас нет никакого уважения к человеческой жизни, свободе и другим ценностям цивилизации. Вы показали, что недостойны своей должности, недостойны доверия цивилизованных людей». Дальнейшее расследование британскими властями обстоятельств смерти Литвиненко привело к серьезному осложнению дипломатических отношений между британским и российским правительством. Неофициально британские власти заявили: «[Мы] на сто процентов уверены, кто, где и как совершил отравление». Однако доказательства не были раскрыты, чтобы, по их утверждению, не придать возможному будущему разбирательству предвзятый характер. Главный подозреваемый по делу, бывший офицер Федеральной службы охраны (ФСО) Андрей Луговой по сей день остается на свободе в России. Британское правительство всячески и безуспешно пыталось добиться его выдачи по дипломатическим каналам. Но Лугового сделали членом Думы, а это означает, что теперь он пользуется юридической неприкосновенностью. Тогдашний премьер-министр Гордон Браун попытался парировать этот маневр, выдворив из Великобритании четырех российских [2] дипломатов.
2
Политический диссидент советской и постсоветской России Борис Кагарлицкий говорит о малой вероятности того, что российские власти могли срежиссировать смерть Литвиненко: «Лично я не думаю, что подобное решение было принято на высоком уровне. Российским властям смерть Литвиненко скорее в ущерб, чем в пользу. Это настолько очевидно. Я не думаю, что российские власти или даже руководители секретных служб настолько некомпетентны, чтобы не понимать этого, – считает Кагарлицкий, – поскольку это происходит на глазах всей Европы и, мягко говоря, не отражается положительно на репутации России и ее нынешних руководителей». Он утверждает, что определенные лица, скорее всего, отравили Литвиненко с целью дискредитировать Кремль. Британский романист и историк Руперт Олласон тоже заметил, что был бы удивлен, если бы ФСБ попыталась убить г-на Литвиненко, потому что это шло бы вразрез с 65-летней практикой. «Ни ФСБ, ни КГБ никогда не убивали дезертиров. На чужой земле, а их предшественники, даже во времена Сталина, поступили так лишь в случае с Вальтером Кривицким в 1941 году в Вашингтоне». Несмотря на слухи о том, что новое российское антитеррористическое законодательство дает президенту право отдавать подобные приказы, фактически закон, о котором идет речь, относится только к «террористам и их базам» за границей.
При более близком рассмотрении первоначальное обвинение Лугового в том, что он добавил полоний в кофе Литвиненко в баре отеля, абсурдно. Любой физик сможет объяснить сделавшим такое заявление, что полоний используется в качестве детонатора атомной бомбы, это топливо
Маловероятно, что смерть Литвиненко могла быть санкционирована каким-либо мировым лидером. Его изобличительная речь в адрес Путина содержала так много абсурдных обвинений, что мало кто принял его слова всерьез. Вот еще один пример: через два года после его смерти появилась информация о его интервью газете «Таймс», в котором он заявил, что, прежде чем президент Ельцин сделал Путина своим приемником, его выбрал Роман Абрамович. Бывший агент ФСБ, имеющий тесные связи как с Борисом Абрамовичем, так и русской мафией, также утверждал, что расследовал смерть своего друга, титулованной журналистки Анны Политковской.
Политковская вошла в список «пятидесяти героев нашего времени», опубликованный в 2006 году в издании «Нью стейтсмен». Она изобличала зверства российской армии в Чечне во время войны путинского периода и тщательно проработала тогдашнего президента в своей книге «Путинская Россия: Жизнь в стране угасающей демократии». Победительница ряда престижных премий Политковская изо всех сил старалась подчеркнуть, что не является следственным судьей, а просто описывает жизнь граждан для тех, кто сам этого не в состоянии заметить, «потому что то, что показывают по телевидению и пишут в подавляющем большинстве газет, выхолощено и пропитано идеологией».
Ее оппоненты настаивали на том, что она скорее социальный активист, нежели журналист, и что, отправляясь в Чечню, она преследовала политические цели: антироссийские репортажи Политковской пользовались большим спросом на Западе, и Чечня стала ее политическим коньком. Книга Политковской «Путинская Россия», опять-таки, написанная, прежде всего, для западного читателя, в какой-то степени была ее собственной исповедью: «Ответственны за политику Путина – мы… Мы демонстрировали ему свой страх. И этим только усиливали его желание относиться к нам как к быдлу. КГБ уважает только сильных – слабых оно сжирает… Если вы хотите продолжать работать в журналистике, не забудьте, что от вас требуется абсолютное угодничество перед Путиным. Иначе вас, возможно, ждет смерть – от пули, яда, или по приговору суда – это уж как посчитают нужным наши спецслужбы – путинские сторожевые псы». А вместе с тем «Новая газета», в которой работала Политковская, осуществляет свое право нападать на Путина практически в каждом номере. Ее главный редактор Дмитрий Муратов регулярно наносит официальные визиты в Кремль для встреч с Дмитрием Медведевым. Точно так же радиостанция «Эхо Москвы» предоставляет возможность высказаться наиболее недовольным журналистам (среди них Киселев, Шендерович и Латынина), не боясь цензуры или закрытия. Следует заметить, что никто и не думает о снятии «Эхо Москвы» с эфира и введении цензуры. Впоследствии Политковская была убита двумя выстрелами в голову в лифте своего многоквартирного дома в Москве 7 октября 2006 года, в день рождения Путина. Противники Путина за пределами России тут же поспешили высказать в печати предположение о том, что он и только он один отвечает за смерть журналистки. Некоторое равновесие было восстановлено Марком Эймсом в статье, которую он написал для газеты «The eXile» под заголовком «Где Политковская Америки?» Он описал ее убийство как «заманчивый шанс очернить Путина и Россию» и высмеял «зацепки», «найденные» очень многими людьми, чтобы свалить вину на Путина. Он добавил: «Почему у нас не найдется такой же смелый человек [как Политковская], который бы рассказал историю о том, как мы сравняли с землей Фаллуджа, как это было сделано с Грозным? Почему ни один американец не готов рискнуть своей жизнью, как Политковская, в погоне за правдой и человеколюбием?» Далее он задал вопрос: «А как насчет всех тех журналистов, которые были убиты во времена ельцинского правления?» Сразу же после убийства Политковской агентство «Рейтер» опубликовало статью под заголовком «Злейший враг Путина застрелен в Москве», демонстрируя россиянам, по крайней мере, тот факт, что ее смерть была свежим аргументом в руках политических технологов. В статье намекалось, что приказ о ее убийстве отдал Путин. Далее последовал ряд статей, в которых утверждалось, что смерть Политковской в день рождения Путина была, на самом деле, его подарком самому себе. Это был не только день его рождения, но также канун его визита в Германию для подписания крупного энергетического соглашения. Нелепо думать, что он мог отдать приказ об убийстве в свой день рождения, в то время как он собирался встретиться с Ангелой Меркель на крайне важном энергетическом саммите.
Фред Хайатт, комментатор «Вашингтон пост», не церемонился в своей статье, фактически обвинив Путина в убийствах. Он написал: «Нет необходимости в расследовании, чтобы назвать главного виновника этих смертей. При Путине царит и процветает атмосфера жестокости». Это была еще одна попытка обвинить Путина в смерти Политковской. Надо заменить, что, как большинство русофобов, авторы подобных статей не замечают очевидных противоречий.
Начиная с 2000 года, Политковская стала тринадцатым журналистом, погибшим при подозрительных обстоятельствах. В «Новой газете» (одна из газет, для которых она писала свои дерзкие статьи) 21-летний репортер Елена Костюченко, идеализировавшая Политковскую, вопрошающе устремила взгляд вверх: «Ты приходишь на работу, видишь своих коллег и думаешь: кто следующий?» Ответ на ее вопрос не заставил себя долго ждать. Следующей жертвой станет одна из ее коллег по «Новой газете» – Анастасия Бабурова. Через двадцать семь месяцев после убийства Политковской один из представлявших ее адвокатов был убит в Москве средь бела дня после пресс-конференции, менее чем в километре от переливающихся золотых куполов Кремля. Станислав Маркелов был не только правозащитником. Он также писал разоблачающие статьи о Чечне. Политически активный журналист Бабурова, работавшая в главной либеральной российской газете, попыталась помочь ему. Но и она была убита нападавшим в маске, который стрелял из пистолета с глушителем. Очевидно, операция была хорошо спланирована. Ставший на тот момент президентом Российской Федерации Дмитрий Медведев направил свои соболезнования ее семье и распорядился провести официальное расследование убийств, в результате которого двум участникам неонацистской националистической группировки, Николаю Тихонову и Евгении Хасис, были предъявлены обвинения. Они были признаны виновными после того, как, по сообщениям, один из них сознался.