Путы для дракона
Шрифт:
— Я видел, — сказал Брис. — Когда дом взорвался, он как раз стоял под стеной и отбивался от «тараканов». Те свалились на него, а нас взрывной волной разбросало в стороны. Он оказался чуть дальше нас, потому что ему не понравилось, что дом выглядит целым. Леон оказался прав. Но минёр ошибается только раз в жизни. Насколько я понимаю теперь, вокруг дома натянули «нить ожидания». Мы-то привыкли к тросам… «Нить ожидания» или «трос» — это ловушки, — объяснил он Леону, — примитивные. Наступишь — взрыв.
— А мы во время взрыва стояли
— Не понимаю, — задумчиво сказал док Никита. — Стена рухнула на Леона, а он — вот он, живой и невредимый.
— Ничего себе — живой! — возразил Брис. — Память — сплошное белое пятно ноги — разорваны в клочья (ступни, разумеется). Хотя… Физические повреждения он получил в том мире, откуда явился сюда.
— Итак, на него рухнула стена, а результат — амнезия и изменившийся характер. Может, это Вик успел переправить его в реальный мир?
— Вик сам по себе является беспросветной тайной, — сказал молчавший до сих пор Рашид. — Я тоже видел, как Леон шагал к дому. Видимо, в момент прикосновения к «нити» Вик её почувствовал и заволновался.
— Точно! Только «заволновался» — это ты мягко сказал. Я сейчас вспомнил: он вцепился в воротник Леона и буквально тащил его назад, как заведённый. А Леон… Слушай, Леон, ты всегда среди нас был самым чувствительным к любым ловушкам. А тут шёл и шёл, точно Вик на тебе не вис и не трепыхался… А потом я уже смотрел только на дом. Рашид, ты видел, что дальше было.
— Я же сказал, беспросветная тайна. Стена свалилась на Леона, всё кругом горело. Вик — тоже.
— Горел?!
— Говорю то, что видел. Он вспыхнул, как бумажка. Неудивительно. От дома плеснуло таким огнём… Так что Вик никак не мог переправить Леона.
— Может, его вышвырнуло вместе с Леоном? Только в разные пространства? Ведь не Леон же подлатал Вика.
— «Фонтан» с другими свойствами?
— А помните, Володька попал однажды в странную ловушку?
— Убери слово «странный». В этом городе ничего нормального нет. Ты имеешь в виду тот случай, когда у «железного Володимера» истерика была? Не понимаю, какая связь со случаем Леона.
— А что за случай был? — тихонько поинтересовался Леон.
— Единственный в своём роде. Местечко совершенно невидимое, но Володьку к себе тянуло как магнитом… Ребята, а ведь, кажется, Рашид прав. Леон тоже шёл, не обращая внимания на предупреждения Вика. Мы внесли Володькино место на карту и назвали его «воронкой». Но больше «воронок» нам не попадалось.
— И что с этой «воронкой»?
— Володька сунулся в неё с краю — и то по полной программе досталось. Хотя что говорить о полной программе — мы ничего не знаем о свойствах «воронки». Когда у Володьки прошла истерика, мы его поспрашивали. Картина такая: в «воронке» за минуту в тебя впихивается информация, содержанием которой является твоя собственная жизнь почти
— Не понимаю.
— А я понял, что хочет сказать док Никита. Я буквально вижу, как ты, Леон, идёшь в «воронку», задеваешь «нить» и одновременно попадаешь в мощный «фонтан»… Ведь к «воронке» его тянет. Он проходит её всю. Мозг пытается сопротивляться кошмарному натиску информации, возможно, ставит барьер — хлоп! Амнезия! То есть из «воронки» Леон идёт уже беспамятный, вляпывается в «нить», но продолжает идти, потому что он уже другой, не видит её. Он идёт и под стеной дома умудряется угодить уже в «фонтан»…
— Умудряется… Не так-то всё просто.
— Док, что так туманно? Ты думаешь… О! Спецловушка для Леона?
После этой загадочной реплики Бриса все четверо уставились на Леона с нескрываемым интересом. Разозлиться Леон не сумел, сказал лишь:
— Все обо мне всё знают или хотя бы предполагают. Я понимаю, что вы хотите вернуть мне память и мою настоящую личность попозже. Но хоть что-то же я должен знать! Кто я такой?
— Все твои титулы наизусть я не помню, — с ехидством отозвался док Никита (уже на первых его словах Леон возмутился: зачем ехидничать над человеком, если он всё равно не понимает причин этого ехидства?). — Но основные должности твои таковы: ты командир миротворцев, в этот город присланный миротворческим корпусом; ты посвящённый высшего уровня, пока говорить не буду, во что именно посвящённый, — всё равно не поверишь; и ты магистр нашего родного университета… Ну, и проще говоря, ты очень сильный колдун.
5.
Леон выждал, прислушиваясь к себе. Нет, сообщение не вызвало в нём никакого отклика. А вот эмоциональная окрашенность реплики напомнила кое-что из недавнего прошлого. Что у них у всех за дурацкая привычка к театральному подношению шокирующей новости?.. Сейчас он попробует сам такое.
— А кто такой Фёдор Ильич?
Они поднимали брови, взглядывали друг на друга вопросительно: кажется, им это имя незнакомо.
— Где ты с ним встретился? — спросил Игнатий. — И почему решил, что мы знаем о нём?
— Он хозяин магазина, торгует старинной мебелью. Предложил нам зеркало.
— Зеркало? — недоумевал Рашид.
— Раз вы говорите о колдунах, значит, по вашей части. В этом зеркале я видел (если только не галлюцинировал) довольно странные вещи. А человек в зеркале дважды назвал меня магистром. Кстати, кожа на ногах пострадала, потому что из зазеркалья потребовали немедленно бежать из квартиры.
Они снова переглядывались, и наконец док Никита высказался:
— Вербовщик, мелкая сошка… Леон, как он тебе представился?