Путями Сталкеров

Тихонов Антон

–  Петрович, что ты там увидел?
– Долгов задал вопрос даже быстрее мальчишки.

Вместо ответа я еще раз прильнул к окуляру. Нет, зрение не подвело.

–  Посмотри сам, - винтовка вернулась к Роману, - на лицо гома.

–  Да что там такое, Петрович!?
– не выдержал уже Денис.

–  Ничего особенного, кроме того, что мутант выглядит уж слишком моложаво. Что скажешь, Ромыч?

–  Лет пять-шесть ему, не больше, - пробурчал Долгов не отрываясь от разглядывания гома.
– Может, все-таки, грохнем урода?
– уже более для проформы, чем озвучивая свои мысли добавил Роман.

–  Я те грохну! Тоже мне, Громыхало из Подмышки нашелся.

–  Откуда-откуда?
– встрял в разговор Денис.

–  Долгая история, - отмахнулся я.
– Давайте лучше подумаем, как мутанта брать будем.

–  А нам потом что с ним делать?
–

как всегда начал спорить Долгов.
– Ну, возьмем, а дальше что? База твоя, ну, про которую ты рассказывал, с учеными, в паре тыщ километров находится. Тут, в округе, тоже головастых не замечено. Я в анатомии не сильно шарю. Хотя… конечно, Петрович, как я сразу не догадался. Голова ты! У нас же Джафар есть. А тот быстро проведет радионуклидный анализ, коноплей окурит - и заговорит урод человечьим голосом, и все тайны страшные поведает.

–  Смешно. А насчет заговорит - я лично встречал гома, который говорить - вроде не говорил, но зато все прекрасно понимал.

–  Ага, и в память о той давно прошедшей любви мы сейчас с голыми руками на урода пойдем. Или у тебя транквилизаторы какие в вещмешочке завалялись?

–  Рома, осади!
– я начинал закипать.
– Ты же прекрасно понимаешь, что если Зона опять гомов начала рожать, то мы должны разобраться…

–  Да не разбираться, а предупредить всех! А уродов - мочить!
– перебил Долгов. Ромка вскочил на ноги, его глаза кипели бешенством. Еще немного - и кинется в драку. Сколько уже ходим вместе - четыре года?
– а Долгов в глубине души не может принять главенство кого-либо над собой.

–  Мужики, вы чего?
– подал голос ошарашенный Денис, который все время нашего "дружеского разговора" тихо следил за двумя излишне взбудораженными сталкерами.

–  Да действительно, погорячились… Ладно, Андрюха, замяли - Роман уже протягивал ладонь. В глазах еще горел огонь, но разум уже победил. Я же говорил - отходчивый…

–  Добро! Итак, повторяю, мужики, - многозначительный взгляд в адрес Долгова, - аккуратно спускаемся и осторожно вяжем гома…

–  Петрович, - да что же меня перебивают сегодня все! На этот раз Денис, - Петрович, а мутант уже потерялся…

Мы с Романом бросились к краю обрыва. Действительно, гом пропал с поля зрения. Куда он мог деться? Конечно, возле скального отвеса рос кустарник, но высота его была не больше метра; а подняться по практически отвесному склону без соответствующего снаряжения мутант вряд ли смог.

Поиски результата не принесли. Пока мы спускались вниз, прошло почти полчаса: за такое время и Котельников в нынешнем своем состоянии схорониться успел бы, что уж говорить о здоровом молодом гоме.

–  Ну и что теперь будем делать, командир?
– тон Романа был абсолютно спокоен, со стороны могло показаться, что он уже давно успокоился, только вот насмешливые искорки в глазах выдавали издевку в вопросе и в обращении "командир".
– Вечереет…

–  Уходим, - я не стал акцентировать внимание на Долгове. В конце-концов, сейчас он поступил правильно, ведь Денис не уловил сарказма ситуации.
– Возвращаемся в кишлак.

Вот такие вот спутники у нас подобрались. "Команда…" Три года уже таким составом ходим. Сокращенным. Сначала вчетвером ходили. Но потом погиб Николай. Таджика с русским именем, так и не выучивший язык Достоевского и Тургенева, смертельно ранили в бою с рейдерами. Николай попал под автоматную очередь, пули буквально изрешетили тело несчастного, пробили легкие. Когда мы к нему пробились (таджик попытался обойти рейдеров, но те разгадали его маневр и оставили истекающего кровью члена нашей Команды в своем тылу), таджик уже был без сознания. Хотя дышал: грудь еле-еле вздымалась. Денис, помнится, тогда еще улыбнулся - ему, мальчишке, казалось, что все самое худшее уже позади и Николая удастся спасти. Вот только лицо более опытного Долгова было темным, как предгрозовое небо; знал Ромка, что ничего хорошего кровавые пузыри идущие изо рта таджика не предвещают. Знал это и я. Опасения подтвердились: через час Николай перестал дышать. Погиб в бою - какой еще смерти может желать мужчина?

Что касается Паки с Долговым… В таджикском кишлаке мы не прожили и полугода: Котельников вынудил уйти. Ставший после своей страшной раны (ходить он уже не мог) невыносимо сварливым бывший сталкер успел переругаться практически со всеми жителями поселка. Несколько раз таджики приходили к нам с недвусмысленными намеками о том,

что "русским" следует поискать более пригодное для жизни место. Дошло до того, что нам уже предлагали назад "Ниву", чудом еще сохранявшую возможность самостоятельно, без помощи флегматичных ишаков являвшихся главным транспортным средством в кишлаке, передвигаться. Лишь благодаря заступничеству Джафара с Николаем, нам удалось уговорить местных представителей дожить в их селении хотя бы до весны. С Котельниковым после этого состоялся серьезный, но бесполезный диалог: как об стенку горох. В общем, первого марта небольшой караван, состоявший из четырех человек на восьми ослах (старушка-"Нива" не пережила ту зиму), вышел из кишлака с так и невыученным названием. Четвертым в нашей команде был Николай, с которым к тому времени у меня уже было две ходки в Зону. Небольшая территория нашпигованная аномальными явлениями располагалась к востоку от кишлака. Но наши ходки практически ничего не принесли, кроме одного - бесценного опыта. Бесполезная Зона стала последней каплей, которая сорвала плотину нашего пребывания в кишлаке: Котельникова, в принципе, всегда имелась возможность осадить, вот только смысл? Жить как большинство таджиков охотой да гончарным делом; совершать меновую торговлю с узбекскими поселками на востоке, за Зоной? Благодарю покорно. На ту пору, да и сейчас, жизнь сталкера меня больше прельщает. Чуть-чуть, но поинтереснее будет.

В итоге, наш караван, миновав весь западный Туркменистан, добрался до города Горган, провинция Голестан, что в северном Иране. Обмен давно уже стер границы государств, и эта область, населенная преимущественно туркменами, давно стала райским местом для многих пришлых - были здесь и русские, и азиаты всех мастей, и даже, невесть откуда взявшиеся европейцы: скорее всего остатки дипломатических миссий. С нами эти белокожие дети Запада старались не общаться, Команда платила им тем же. И еще Горган кишел сталкерами, словно Тортуга пиратами. Еще бы: город находился на пересечении сразу нескольких Зон. С запада, совсем недалеко, радиоактивные останки Неки, в которой уже спустя год после скоротечной войны полыхнула атомная электростанция; весь юг Ирана просто был отбомблен американскими ракетами большей частью неожиданно (а может и нет?) разорвавшихся на территории Дешта Кевир. Располагались подле провинции Голестан и Чужие Зоны. И, самое главное, город не только давал пристанище искателям приключений со всего света - он еще и обеспечивал всех желающих благами цивилизации. Шумные восточные базары, чайханы, курильни опиума и марихуаны, публичные дома (понятное дело, только с мужским контингентом), игорные заведения - всего этого в Горгане было в избытке. Всему этому изобилию, а также относительному порядку город был обязан шейху Абулу - выходцу с Саудовской Аравии - который проводил в городе гибкую политику, сочетая кнут с пряником.

Бороду и Дениса мы встретили еще там, на подходе к Горгану. Наш караван, по расчетам, должен был к вечеру войти в город, когда Николай, вывернув из-за очередного скального выступа - он оторвался вперед от всех остальных - осадил своего резво бежавшего до этого момента ишака.

–  Стой, чурка, если жить хочешь!
– донеслось до наших ушей. Сергеич, услышав столь любимое им прозвище таджика, улыбнулся.
– Слазь с осла, козел!

Я переглянулся с Джафаром; друг друга поняли без слов. Тихо слезли с ишаков и осторожно, крадучись, направились по направлению к выступу, скрывающему от наших взглядов все развитие событий. Оставалось только доверять своим ушам.

–  Слазь, говорю!
– в басе невидимого мужика прорезались действительно угрожающие ноты. Похоже, Николай своей непонятливостью заставил вспылить незнакомца.
– Слазь, а не то пристрелю, не бывать мне сталкером!

Оба на! Я оглянулся на Котельникова. Улыбка у того еще больше расширилась, но одновременно к ней добавилось отрицающее движение пальцем, словно воспитатель в детском саду. Похоже, ситуация поменялась. Если выдвигались мы с Дафаром с вполне определенной целью - помочь Николаю, при случае даже огнем на поражение, то теперь, узнав, что нашего таджика "прессует" собрат по ремеслу, предстояло уладить дело мирным путем. Негоже сталкерам друг друга отстреливать; многократные хождения в Зоны сплачивали абсолютно незнакомых людей разных возрастов с разными интересами, разными взглядами на жизнь. И теперь здесь, на безымянном перевале в окрестностях Горгана надо было не допустить столкновения между сталкерами.