Пьяный корабль. Cтихотворения
Шрифт:
Пригретая лучом, от неги вся дрожит.
А в доме их уют, тепло, очаг горит,
И траурных одежд не видно как дотоле,
И ветер не ревет у их порога боле.
Не фея ль добрая влетела к ним сюда?
И вот они кричат от радости… О да,
Свет розовый блеснул над материнским
ложем,
И здесь под простыней сверкнуло…
предположим,
Что медальона два; они из серебра,
Гагат и перламутр,
И оба под стеклом сияют, каждый в раме,
И выбито на них два слова: «НАШЕЙ
МАМЕ!»
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ощущение
В сапфире сумерек пойду я вдоль межи,
Ступая по траве подошвою босою.
Лицо исколют мне колосья спелой ржи,
И придорожный куст обдаст меня росою.
Не буду говорить и думать ни о чем —
Пусть бесконечная любовь владеет мною —
И побреду, куда глаза глядят, путем
Природы – счастлив с ней, как с женщиной
земною.
Солнце и плоть
I
Светило с вышины, очаг тепла и света,
На землю нежность льет; лучами разогрета,
Невестою она созрела для любви,
И сладострастный жар горит в ее крови —
И, лежа на траве задумчивого лога,
Мы чувствуем: она взыскует ласки Бога;
В ней женская душа, в ней страсть заключена,
И глубина земли зародышей полна!
Все зреет, все растет!
– Венера, о Богиня!
О древних временах я сожалею ныне,
Когда мохнатый фавн, от страсти ошалев,
В безумии скакал и грыз кору дерев,
И нифму целовал сатир среди кувшинок!
Копытами топча сплетения тропинок,
Вмещая целый мир, весельем обуян,
Со свитою своей ступал великий Пан!
И травы под стопой его козлиной млели,
Когда в сени лесной играл он на свирели
Великий гимн любви, и пело всё вокруг,
И откликался мир на этот чудный звук,
И отзывалась жизнь, и с ним стремилась
слиться:
И вековечный лес, в ветвях качая птицу,
И нежная Земля, и Океан седой,
И вечная любовь звучала в песне той!
О, как жалею я о
В квадриге золотой, красавицею зрелой
Богиня с высоты спускалась в мир людей,
Струился водопад из близнецов-грудей,
Всему даруя жизнь, божественным потоком,
И каждый Человек был счастлив этим соком;
Припав к сосцам ее, он, как младенец, пил.
– Он был силен и добр, и целомудрен был.
Увы! Прошла пора богов, и скисли души,
И человек твердит, закрыв глаза и уши:
«Теперь я знаю всё». Безбожник и бахвал,
Он стал Король и Бог, но Веру утерял.
О, если б он сосал твои сосцы, Кибела,
Астарты не забыл пленительное тело,
Что розовый пупок являла из волны,
Сияя красотой в мерцании луны,
И в аромате роз над гладью белопенной
Вставала, как цветок, владычицей Вселенной;
Под взором черных глаз из-под густых бровей
В сердцах любовь цвела, пел в роще соловей!
II
Я верую в тебя, морская Афродита!
Увы! Твоя краса давно от нас сокрыта
С тех пор, как Бог иной нас приковал к кресту;
Венера, мрамор твой боготворю и чту!
– Уродлив Человек и грустен без предела;
Невинность утеряв, в одежды прячет тело;
Божественную грудь его покрыла грязь;
Как идол на костре, страдает, тяготясь
Оковами раба и узами обета!
И после смерти он в обличии скелета
Мечтает дальше жить, природу оскорбив!
– А Женщина, что нам несла любви порыв
И нежностью своей обожествляла глину;
Та, что могла увлечь несчастного Мужчину
К высотам за собой, чаруя и пьяня,
Чтоб он восстал из тьмы, обрел красоты дня,
Забыла навсегда умения гетеры!
– И вот, хохочет мир над именем Венеры,
Священным и благим – она ему смешна!
III
Вернитесь же назад, былые времена!
Окончен Человек! он отыграл все роли!
И близок, близок день, когда по вольной воле,
Свободный от Богов, окинет взором он
Те небеса, где был он некогда рожден!
И ты узришь тогда, как пламя идеала
На благородном лбу победно воссияло;
Как, раздвигая плоть, из тела Бог встает!
Как гордо он стоит без страха и забот,
Отринувший ярмо печали и сомненья,
И дать ему придешь святое Искупленье!
– Сияя и лучась, ты возвратишься вновь,