Пьяный мастер: первый из последних
Шрифт:
Ну что-то я отвлёкся на воспоминания. Пришло время восстановления. В таверне городка, что лежал у подножья гор, я прихватил бутылочку медовухи, чтобы восполнить силы и помедитировать.
Положив посох у ног, я голым задом разместился на небольшом валуне около костра, приняв позу для медитации. Откупорив бутылку медовухи, за пару больших глотков опорожнил её до половины, а после отставил, чтобы случайно не пролить. Мои веки сомкнулись, и я впал в глубокий транс. Перед глазами пронеслись события минувшего дня: разбитая колёсами и размокшая от ливней дорога, серая деревня, мрачные и угрюмые
– Долго же предстоит их лекарю приводить в божеский вид рожи этих безбожников, – улыбнулся я.
Самое интересное то, что я не помню, с чего всё началось. Вроде бы один из них сказал, что я самозванец, что монахи не пьют, что я позорю богов, надевая на свое прогнившее тело одежду святых людей. Что они покажут мне, где должны ночевать такие свиньи, как я. Потом здоровенный детина взял принесенную мне тарелку с похлебкой, а второй попытался выбить у меня из рук чашку с медовухой, но тут же оба отлетели к стене, перевернув несколько столов. А вот что было дальше, я не смог вспомнить. Лица, удары, крики боль и кровь, может и моя. Я непроизвольно вновь улыбнулся, подпустив в пещеру аромат вчерашней похлёбки из чечевицы. И в тот же миг в моей голове раздался голос Мастера По.
– Опять набедокурил, мой ученик? – услышал я.
– Они первые начали, Мастер, – возразил я внутреннему голосу.
– Ну да, как всегда. И что же на этот раз?
– Они вылили мою похлёбку, швырнув в меня тарелку, – вспомнил я все так, как будто это происходило сейчас.
– А ты?
– Перехватив её в воздухе, метнул обратно в этих свиней.
– Ты вновь был пьян? – в голосе учителя чувствовалась боль и сожаление.
– Самую малость, Мастер. В этом состоянии мои рефлексы… они… они быстрее мысли.
– Все твои проблемы от того, что Ци в тебе отравлена. Ты не контролируешь энергию, поэтому и проигрываешь бой.
– Простите меня, Мастер.
– Всему своё время, горе ты моё. Скоро Старцы помогут тебе, очистив твою Ци. Лучше скажи, какой урок ты вынес из прожитого дня, – я даже представил себе язвительную гримасу учителя, с которой был хорошо знаком уже много лет.
– Посох отбивает тарелку быстрее, чем перехват рукой и бросок.
– Боги Ракх, что ж за дурень мне достался. Повидав столько всего в пути, он понял, что посох может отбивать предметы. Тебе не Мастером нужно становиться, а циркачом. Что ж, пусть будет так… – грустно произнёс он.
А потом тьма окутала мой разум, унося меня в астральные дали. И вот уже сейчас, когда робкий лучик подбирался к моей руке, я счастливо улыбнулся, ведь на запястье свежим клеймом, запеклась новая руна “Стремительный удар”.
Мысленно поблагодарив Мастера, я, допив остатки медовухи, почувствовал, как Ци наполняет моё тело, а руны на руках наливаются силой. Теперь необходимо было только добраться до Храма, ведь все три руны Пути у меня были. Они мне обязательно смогут помочь, и не важно, хочу ли я этого.
Подкинув бутылку, я активировал руну “Бегущего огня” и “Стремительный удар”. Ударом босой ноги подбросил
– Эта пещера не так уж мала, как я думал… – липким страхом скользнула мысль о притаившейся угрозе.
Натянув кимоно, подпоясавшись и закинув котомку за плечо, я активировал руну “Родство с тенями” и обомлел. Передо мной, затянутый мхом и лишайником, был пролом в стене, а бутылка спокойно лежала на мягкой мшистой подушке.
– Так вот почему я не услышал звона, – подумал я и тут же осёкся.
– Не об этом думаешь, дурак, – голос учителя отвесил мне ментальную оплеуху, – раскрой глаза, дурень!
– Кирпичи? Этого не может быть, но всё же именно они, а не камни, валялись возле пролома. Значит, это не природный, а рукотворный проход. Но куда?
Вспомнил, что когда я шёл по горной тропе, то не видел никаких домов или замков. Только горы. Эти места закрыты для селян, да и авантюристы стараются идти трактом, ведь в горах всякое может произойти. А теперь в гроте я обнаруживаю кладку из кирпича, которой на вид ни одна сотня лет. Мха так много, что даже бутылка не разбилась.
– Я пьян? Мне это чудится? – рассудительный голос в моей голове предложил рациональное решение.
– Да, я пьян, но мне это не чудится, – другой мой голос возразил.
Я ощупал пролом. Кирпичи были сухими и густо поросли лишайником. Поразмыслив ещё мгновение, я смело сунул голову в пролом и замер.
Это был погреб. Да не просто, а винный погреб. Огромный винный погреб. Стеллажи с бутылками уходили ввысь на десятки метров, точнее сказать не мог. “Родство с тенями” позволяло хорошо видеть во мраке лишь на десяток метров. Бочки, стоящие вдоль стен, поражали своим размером. Всё вокруг было затянуто паутиной, а на полу был такой слой пыли, что можно было поклясться, что тут сотни лет не ступала нога человека. Только следы маленьких лапок крыс подсказывали, что это не сон, и время тут не замерло навечно.
– Боги Ракх, я в раю? – воскликнул я, метнувшись к ближайшему стеллажу.
– В аду, – понял я, когда мне в рот посыпался горький песок из наспех открытой бутылки.
За сотни лет, что провели эти бутылки и бочки тут, вино превратилось в песок и камень. Как же ужасна эта судьба.
Запах тлена и пыли наполняли это место. Паутины было настолько много, что она стала похожа на лианы или корабельные канаты, свисавшие с потолка. Древесина бочек почернела от старости, а местами и полопалась, давая свободу не вину, а песку, барханами скопившемуся на полу. Я обратил внимание, что на каждой бочке там, где это возможно было рассмотреть, стояло клеймо Уробороса, Змея, кусающего себя за хвост. Я замер, пытаясь понять, почему тело змея не сомкнуто в кольцо, а заплетено в виде восьмёрки, а иногда и в виде более сложных фигур. Ведь все изображения Змея, что я встречал, были подобно колесу перерождения, а тут всё было иначе.