Пять баксов для доктора Брауна
Шрифт:
– Кто это – Сьюкинсон? – спросил Дюк.
– Очень известная персона в том городе, где я имел несчастье родиться. Это неважно, морячок. Важно, что все суета: слава, деньги, твои собственные мысли...
– Слава – вещь неплохая, – заметил Джейк. – Почему бы и не мечтать о ней? Что в этом такого?
– Слава – вещь бессмысленная, – парировал незнакомец. – Она ничего не дает ни нашему уму, ни нашему сердцу.
– А деньги? – Джейк откусил заусенец на большом пальце. – На деньги можно много всякого интересного сделать.
– Да, много всякой чепухи
– А что, – не отставал Д.Э., – больше вы ни о чем не мечтали? Только об этом?
– Что ты меня все время перебиваешь, болтливый морячок? – незнакомец насмешливо дернул бородкой. – Об этом ведь и речь: подступись к любой мечте, поверти ее в руках, рассмотри как следует, и ты увидишь...
– Что все не имеет никакого смысла, – заключил Джейк.
Когда по улице покойника везутТы думаешь, увы, и мне придет капутУкроют саваном и глубоко зароютИ стану я червям едою и норою.– Вот именно, – улыбаясь, подтвердил незнакомец.
Съедят и выплюнут мое они нутро.
Искатель приключений сделал скорбно-зловещее лицо, выразительно продемонстрировав, как пожирает и выплевывает чей-то труп. М.Р. тут же последовал его примеру и оба замогильно закончили:
И станут шастать взад-вперед – хо-хо, хо-хо, хо-хо!Незнакомец хранил свою философскую улыбку.
– Знаете, сэр, -Д.Э. встал, засунул было руки в карманы, но покачнулся под скрип переборки и был вынужден принять менее независимый вид, – у нас тут небольшое дельце, так что...
– Понимаю, морячок, – усмехнулся неизвестный. – Не бойся, я не спешу.
Он поудобнее устроился на койке Д.Э., прислонившись спиной к стене.
М.Р., вставший рядом с компаньоном, прочистил горло.
– Мда, – сказал он. – Кхм. Ага.
И двое джентльменов торопливо покинули кубрик.
– Черт, холодно, – Джейк потер перчаткой покрасневший нос.
– Ага, – сказал компаньон, пряча лицо в шарф по самые глаза.
«Матильда» лавировала между льдами. У носа судна желтела, пенясь, вода.
– В Африке, – Дюк закашлялся, – в Африке я буду целыми днями лежать на солнце. Буду есть фрукты и морских гадов. Компаньон, ты как, любишь морских гадов?
– Я все люблю.
Д.Э. представил кусок жаркого так отчетливо, что потекли слюни.
– Ты мне такого не говори, – пригрозил он. – Рано еще.
– Сегодня девятое февраля, – дыша паром, проговорил М.Р. – Интересно, долго мы еще здесь пробудем?
Когда искатели приключений вернулись в кубрик, первым, что они увидели, был зад Коуэна. Матрос
– Пойми, морячок, – услышали они, подойдя поближе, – законам мироздания наплевать. Ты представляешь из себя всего лишь один из бесчисленного множества организмов, которые едят, пьют, не приносят ни особенной пользы, ни особенного вреда, и легко заменяются другим таким же организмом в случае смерти. Ты всего лишь песчинка в океане.
– Ты что говоришь, – пробормотал матрос, поднимая красное, распухшее лицо, – ты что говоришь такое?
Лысый похлопал его по плечу.
– Штука, друг, в том, что это не так уж важно, – задушевно сообщил он. – Мертвому тебе будет все равно.
Коуэн сел на койке.
– Ты что такое говоришь, а? – заревел он. – У меня сестра в Бостоне! Сестра, ты понял, козел бородатый?
И бросился на лысого с кулаками. Драки не получилось, потому что лысый отпихнул матроса и тот налетел на переборку.
– Сестра моя! – рыдал Коуэн, прикрываясь от посыпавшейся на него обуви, дождевиков и комбинезонов. – Трое детишек! Колин, Мэтт и Энгус!
В голову лысому полетел сапог.
– Колин! – следом полетел еще один. – Мэтт!
Лысый увернулся и сапог упал на одеяло.
– И Энгус! – проревел Коуэн, вырываясь из рук удерживающих его товарищей. – Пустите меня, я его убью, эту сволочь!
Но убивать никого не пошел, а повалился на палубу, заливаясь слезами и закрывая лицо.
– Колин, Мэтт и Энгус, ясно вам? Колин...
Компаньоны подошли к нему и сели рядом. Лысый усмехнулся, глядя на эту картину и пригладил бородку.
– Эй, – Джейк потряс Коуэна за плечо, – моряк! Ты что это сопли распустил?
В этот момент в кубрике появился новый второй помощник –Манта, с сообщением о том, что сборище окончено. Матросы с «Калифорнии», не скрывая сожаления, покидали кубрик.
Ирландец замотал головой и стал подниматься.
– А ведь прав козел бородатый, – произнес он тускло почти совсем трезвым голосом. – Прав он, чего. Никому я не нужен. И Айлин не нужен. И малышам ее. Ни-ко-му...
Он хлопнул Джейка по спине.
– Ни кола, ни двора, так-то, парень. Песчинка – как там он сказал? В океане, да. Умру, так не заплачет никто.
– Ничего подобного! – возмутился Дюк.
– А? – Коуэн повернулся и взъерошил М.Р. кудри.
– Хороший ты парень, юнга, что надо. А только все равно...
Он вытер широкой ладонью лицо, раззявил мокрый рот и заголосил:
– Умру ведь, так никто и не заплачет!
– Я заплачу, – благородно пообещал М.Р.
– И я, – откликнулся его компаньон. – Мы оба заплачем.
– А я – так неделю рыдать буду! – гыкнул Коварик из-за стола.
– Каждый вечер кружечку за помин души, – поддержал Кангас. – Если только...
Он рыгнул.
– Если только не забудем!
– Ну что ты, разве так можно, – рассудительно заметил Крыса. – Забыть о выпивке, придумал тоже!