Пять дней из жизни черепахи (сборник)
Шрифт:
Скоро Рум раскусил, что это была за «штучка» — Учёный. Он редко входил в загоны к животным, сам почти ничего не делал, но после его посещений в жизни бизонов и зубров всегда наступали какие-либо события, перемены. А Рум не любил перемен.
Рум отлично запомнил этого юркого маленького человечка и для себя на всякий случай решил, что лучше всё-таки его избегать.
Окончательно укрепило его в этой мысли вот какое событие: в один из дней, когда животные по сигналу трубы явились к кормушкам, на дороге за изгородью они увидели необычный зелёный фургон на толстых резиновых колёсах. От грузовика-фургона несло тошнотворным бензиновым запахом, возле него
Всем этим руководил человек-гриб, распоряжавшийся людьми, подававший команды. Он же велел Зуброводу отогнать других зубров подальше, что тот и выполнил. Но то ли Зубровод был сегодня не в духе, то ли ему было жаль расставаться с бизоном, к которому привык, он всё это выполнял с неохотой и даже с какой-то ленивой злостью, отчего, вероятно, Руму и досталось по боку палкой, хотя он, кажется, ни в чём не провинился. Что поделать, у людей так бывает: вымещают злость не на том, кто действительно виноват, а на том, на ком проще, доступнее выместить...
Куда и зачем увёз бизона зелёный фургон — этого Рум, конечно, не знал. (Читатель же узнает об этом позднее.) Не знал и того, что тот больше не вернётся в питомник, а его место в стаде займёт чистокровный молодой зубр. Это само по себе не тревожило Рума — он был достаточно взрослым и самостоятельным, отец и мать давно перестали интересоваться своим детищем. Но когда кого-то из стада запихивают в фургон и зачем-то увозят — это, разумеется, неприятно.
В тот вечер Зубровод угостил его ломтём чёрного хлеба с солью и долго чесал за ухом. А если бы Рум мог понять, о чём говорили между собой Учёный и Зубровод, стоя перед загоном в двух шагах от него, без сомнения, ещё более изумился бы.
Но об этом будет рассказано в своё время...
6
История зубров и бизонов, если проследить её с далёких доисторических дней до наших, есть история истребления человеком этих огромных и красивых животных.
Некогда, как полагают учёные, первобытные зубры десятками, даже сотнями тысяч населяли пространства Европы и Азии, всю теперешнюю Сибирь, вплоть до Тихого океана. Эти миролюбивые, но не робкие от природы создания обитали в лесах, выходили пастись на опушки, не боялись ни жестоких морозов, ни зноя. А враги... ну кто из зверей, спрашивается, мог для них быть опасен?! Разве только гиганты-мамонты... Ну да ведь зубры жили ещё во времена мамонтов!
К счастью, мамонты тоже не были хищниками, первыми не нападали ни на кого.
В лесах зубры жили небольшими стадами, верней, семьями — бык, с ним несколько взрослых зубриц, молодняк лет до двух. Становясь постарше, молодые отделялись от родителей и начинали жить самостоятельно.
В лесу от деревьев тесно — особенно не разгуляешься, не побегаешь. Зато в степи — простор, места сколько угодно. Вот и вышло, что степные бизоны и похожи и не похожи на своих лесных родственников, на зубров. Зубр сильнее, зато у бизона ноги быстрее. Бизон вскинет голову
Задали зубры с бизонами людям загадку: как получилось, что ближайшие родственники оказались на разных материках: зубры — у нас, а бизоны — в Америке? Неужели смогли переплыть океан?..
Дело в том, говорят учёные, что переплывать им было не нужно: много тысячелетий назад на месте нынешнего Берингова пролива был узенький перешеек. По нему часть животных перешла с Камчатки в Америку.
А другие предполагают, что они перебрались по льду: в особенно лютые зимы пролив сплошь забит льдинами.
В Америке животные поселились в прериях — тёплых степях, где вдоволь сытной травы. Вот откуда взялись они здесь, степные бизоны...
Среди зверей бизоны и зубры не имели опасных врагов. Но вот люди...
Ещё первобытные охотники охотились на них и на мамонтов — с камнями, дубинками, копьями... Набегут толпой, загонят в яму, а потом празднуют праздник: вон какую гору мяса добыли — все теперь будем сыты! Шкура тоже небось пригодится — на одежду, на одеяла... Хотя и тяжёлая, зато прочная и тёплая.
Мамонтов скоро перебили, но зубры ещё водились — очень много их было.
А наверно, случалось и так: раненый зверь нападал на обидчика, поднимал на рога, топтал ногами... Опасное было дело — охота, а как без неё прожить?.. Люди ещё не умели сеять — не умели выращивать урожай; и ещё не умели приручать диких животных — ни кур, ни свиней, ни коров, ни лошадей у них не было. Но и потом, когда всё это уже было, люди продолжали охотиться. Они придумали порох и ружья, и охота стала куда проще и безопаснее. Теперь зверю не убе жать — пуля догонит.
Сначала охотились, чтобы с голоду не умереть, а потом понравилось, стало привычкой.
В недавние времена помещики, графы, князья охотились для развлечения: кто больше зверей убьёт? Чего уж тут хитрого — на конях, со сворой злых псов, с меткими ружьями!..
Сто лет назад в Америке водилось пятьдесят миллионов бизонов, теперь их почти не осталось: перестреляли.
Чем больше охотников — тем меньше бизонов и зубров. Остался доживать в зоопарке за железной решёткой то ли зверь, то ли просто диковина — корова горбатая. А это — зубр, один из последних. Шерсть клоками свисает Грязный, скучный, стоит посреди клетки неподвижно. А вокруг любопытные глазеют.. В соседней клетке томится винторогий козёл, дикий родственник нашей козы. Дальше — горный баран-архар. Для архара сделали горку из булыжников. Он взберётся на горку, потом спустится, потом снова взбирается — вот и есть у него занятие, да и людям смотреть интереснее.
Вообще в зоопарке клеток много. Где-то среди других затерялся невысокий коренастый конёк — с виду обыкновенная лошадка, только грива коротенькая и торчком. На табличке написано: «Дикая лошадь Пржевальского...» Где-то славные курочки и петушки — не домашние, а ещё не приручённые — переступают с лапки на лапку, клюют зёрнышки, им и горя мало, что вокруг сетка из проволоки: лишь бы корму хватало. А ещё дальше бегает из угла в угол без передышки, ищет выход из клетки лесная собака — волк. Голову пригнула, на людей не смотрит. На полу кусок мяса валяется, а она не ест...