Пять дней мимикрии
Шрифт:
– Я хотел сказать, какой-то тунеядец, спекулянт скорее всего, обрызгал нас, честных тружеников, грязью. При этом он передвигался явно на машине, заработанной нетрудовыми доходами. – Григорий заранее понимал, что после подобной шутки их просто выкинут на улицу. Однако лица охранников ничуть не изменились, и один из них произнес:
– Зайдите в туалет, почиститесь, некультурно как-то ужинать в таком виде.
Справа виднелась дверь с прибитой на нее единственной металлической буквой "М", находящаяся рядом такая же дверь никаких букв
– Обязательно почистимся, товарищи.
Охрана обследовала «близнецов» металоискателями и после выяснения того, что эти аппараты дают сигнал на слишком большие пряжки ремней, пропустила их.
В туалете одну сторону занимали кабинки, другую – писсуары и две раковины с блестящими смесителями над ними. Дальняя стена – сплошное зеркало. Стены покрыты дымчатым мрамором. Орлов подошел к стене и постучал по ней согнутым указательным пальцем.
– Так и знал, подделка, – произнес он.
– Что – подделка? – спросил Винпулькер.
– Облицовка стен. Я думал, это мрамор. Есть такой камень. А это пластмасса. Но сделано качественно. Пока не попробовал на ощупь, терзали сомнения.
Григорий подошел к умывальнику и, включив воду, стал набирать ее в ладошки и плескать на одежду. Двойник стал повторять его действия. Обильно намочив одежду, Сэмплер поднял ногу и, сунув ботинок в раковину, стал чистить его под сильной струей. Очистив ботинки, Орлов, снял со стены рулон с бумажными полотенцами и, размотав несколько метров мягкого материала, скомкал его и стал вытирать с куртки и брюк воду. Удостоверившись, что внешний вид его устраивает, Григорий посмотрел на хаос, созданный им и Винпулькером, повторяющим все за ним.
– Пора вызывать уборщицу, – произнес он.
«Близнецы» вышли из туалета и Орлов, обращаясь к охране, сказал:
– Товарищи. После нас там, в туалете, осталось немного воды на полу…
– Ничего, ничего, – перебил его один из охранников. – Сейчас уборщица приберет.
– Алена! – громко крикнул второй охранник, и дверь, на которой не было букв, приоткрылась. В проеме показалась голова, покрытая длинными, явно крашенными в каштановый цвет волосами, хотя, возможно, это был и парик. Обильно напудренное лицо, голубые тени на веках и ярко-красная помада на губах. Алена, оказалась мужчиной.
– Что, голубчики? – произнес он тонким, писклявым голоском.
– Убери там за мальчиками, – попросил охранник.
Алена посмотрел на «близнецов» и, улыбнувшись, скрылся за дверью. Уже через пару секунд он вышел, держа в руках ведро и швабру.
– За такими очаровашками вычищу все, что натворят. – Уборщик, одетый в обыкновенный рабочий синий халат прошел мимо удивленного Григория и спокойного как всегда Винпулькера. Открыв дверь в туалет и увидев залитый грязью и водой пол, Алена улыбнулся во весь рот, показывая белоснежные зубы.
– Ух, проказники, – произнес он, шутливо грозя указательным пальцем, и скрылся.
– У этого
Винпулькер догнал его и спросил:
– С какой ориентацией?
– Давай вмажем по пивку и я тебе расскажу. Ужасно хочется пиво, наверное, устал. Завалился бы спать где-нибудь.
«Близнецы» прошли в обеденный зал. В самом центре располагался круглый бар, так что можно было подойти к нему с любой стороны. Под потолком висели многочисленные, разных размеров шары, покрытые осколками зеркал. Лучи света, попадающие на них, отражались роем бликов, разбегающихся по помещению. Возле стен по всему периметру устроились столики. Там, где сидели немногочисленные посетители, горели свечи. Тихо играла лирическая музыка, зал пребывал в полумраке.
Григорий с Винпулькером обошли пятачок бара и заняли место так, чтобы находиться подальше от дверей, но в то же время видеть всех входящих. Официант появился сразу и бесшумно. Он как бы возник из темноты, и сразу же вспыхнула спичка в его руке. Толстой свече, которую он зажег, изготовители придали форму фаллоса. Вылит был «член» из красного парафина.
– Что-то не в порядке со всем этим клубом, – произнес Сэмплер, когда официант оставил на столе две красные папки-меню, с изображением на них серпа и молота, после чего удалился.
Глаза уже привыкли к полумраку и Григорий обнаружил, что все посетители кафе сидят парами, и пары эти состоят только из мужчин. Вообще во всем помещении присутствия женщин он не обнаружил.
– Да тут, похоже, все с ненормальной ориентацией. Красные коммунисты с голубыми предпочтениями. Такого я еще не видел и, пожалуй, даже не слышал.
– Ты хотел мне объяснить, что такое ненормальная ориентация?
– Да, да, сейчас. Дай приду в себя. Надо оценить обстановку.
Орлов поднял руку, и гарсон не заставил себя ждать.
– Что-то уже выбрали? Будете заказывать? – спросил он.
– Для начала два фужера пива, светлого и недорогого. Если есть, то отечественного.
– «Красный восток» подойдет?
– Кто производит?
– Вы не знаете? Казанский пивзавод, – удивленно ответил официант.
– Знаю, знаю. Подойдет, – быстро ответил Григорий, чтобы не вызывать лишних подозрений, хотя своим внешним видом он с двойником давно их уже выказал.
– И еще, если можно, шашлык из свинины и салат из свежих овощей. Все в двух экземплярах.
– Хлеб?
– Да, кусочков десять и глубокую чашечку с майонезом. И еще скажите, сколько это все будет стоить. У нас не так много денег.
– Поверьте мне, в нашем заведении все по ценам времен развитого социализма, с небольшой индексацией, конечно. То, что вы заказали, обойдется вам примерно в сто с небольшим рублей. Счет я вам принесу, когда будете уходить.
– Спасибо большое и постарайтесь принести все побыстрее, хотя бы пиво. – Орлов произнес это слабым, усталым голосом.
Гарсон наклонил голову, подтверждая заказ, и быстро удалился.