Пять Дней Стражей
Шрифт:
— Оставьте маску и уйдите, Девис. Вас теперь видеть, сил нет, — глухо проговорила в ладони, ожидая, когда герцог уйдет.
— Помните, что я вам сказал в машине? — пальцы, лаская, нежно прошлись по ключицам и едва прикрытым парчой плечам. — Вы получаете не только власть, но и меня. Триединый любит своих детей. Особенно таких сострадательных и жертвующих собой как вы. Для меня вы всегда останетесь самой
Голос герцога слегка изменился, напоминая знакомый, но позабытый. Я подняла глаза, не веря сказанному и пытаясь прочесть правду в глазах, только что признавшегося в любви мужчины. Лицо Девиса, присевшего рядом, оказалось совсем близко. Каждой совершенной черточкой било по самолюбию. В темных почти черных глазах увидела двоившееся отражение своего обезображенного лица, тихо застонала и отвела взгляд, не в силах это видеть, но герцог мягко улыбнулся, словно не видел уродства. Пальцы осторожно стерли соленые капли с ресниц. Неожиданный порыв ветра распахнул окно, свет в комнате погас, но вместо ледяной стужи, пахнуло свежестью океана. Я прижалась к горячему телу, чувствуя, как сильные руки притиснули в ответ, защищая. Повеяло знакомым запахом морской травы, прибрежного песка и ракушек. Шум прибоя и плеск волн, разбивающихся о днище лодок, наполнили комнату. Я словно снова оказалась в пещере, где меня подобрал лодочник.
— Бедняжка, а была такая хорошенькая. Отмени свое наказание, хрыч старый! Она-то ни в чем не виновата, — прошамакала знакомая старушка. — Как девке-то без красы? Сам-то, чай, смазливых глазом ласкал.
— Нет ужо, — упрямо возразил голосом лодочника дедок. — Неча ей лицом торговать. Она императрица, вот и пущай о народе радеет. А мужик у ей будет. Шо мы звери… — и неожиданно рявкнул так, что звякнули окна:- Будет?
— Будет, — утвердительно ответил герцог, голос которого напомнил тот третий, принадлежащий молодому мужчине, из харизматичного трио.
— Ну тодысь я покойна, — быстро утихомирилась старушка. — Хороший мужик. И голова на месте, и… все при нем. Пойдем, старый. Пущай милуются.
— Иди ужо сама. Шо за баба такая, точно пиявка клеитси, не отдерешь. И все норовит поперек сделать, — недовольное бурчание лодочника под смешки старушки затихало в дали.
Оба гостя ушли, оставив запах моря и странное
— Девис, — тихо позвала герцога, молча разглаживающего спутавшиеся пряди волос. — Я могу спросить?
Запах морского бриза и тьма уходили, возвращая привычный свет магических светильников и аромат садовых цветов в интерьер императорских покоев.
— Ты правильно догадалась, Юлия. Но это тайна, которую придется хранить вечно, — предупредил Девис, ответив на не высказанный вопрос и помогая мне подняться на ноги. — Нас ждут на пиру, по случаю коронации. Мы опаздываем, ваше величество.
Он протянул золотую маску. Но едва я коснулась усыпанного драгоценностями уголка, как руку перехватили ловкие пальцы. Девис прижал меня к себе, минуту самые прекрасные в мире глаза жадно разглядывали меня, я же замерла в страхе, в ожидании поцелуя.
А вдруг оттолкнет… Выгляжу сейчас сестрицей-близняшкой Квазимодо.
Но Девис идеален во всем. Лишь через вечность мы оторвались друг от друга.
— Девис, я вот что придумала. Отменив Пятидневье, я все же хочу оставить Второй День. Кормить голодных правильно и гуманно, — рука об руку мы летели потайным коротким ходом в залу на пир. — Но за отравления назначу наказание.
— Зарат очень повезло с императрицей, моя королева! — откликнулся Девис, открывая выход, за которым слышался шум сотен голосов. — Готова?
Нет! Не готова! Но кого это волнует?
— Готова…
Двустворчатые двери широко распахнулись. Я зажмурилась, ослепленная светом тысячей свечей.
— Императрица Великой Империи Зарат, Юлианна Зарат, герцогиня Годарийская, герцогиня Лаграж, Герцогиня Каратт… — торжественный голос распределителя перечислял и перечислял герцогства, вошедшие в состав империи, дабы напомнить, кто истинный владелец земель в империи. — Приветствуйте Императрицу!
— Твой выход, Юлия, — шепнул стоящий за моим плечом Девис.
Я выдохнула, нервно сглотнула, вздернула повыше подбородок и вплыла в залитый светом зал.