Пять из шести
Шрифт:
Екатерина Вяземская
Теперь только смертью я смогу вернуть сестре долг. Нет, я не собираюсь каким-то образом сокращать своё пребывание в этом мире, наоборот, я постараюсь жить за двоих, но эта боль будет теперь со мной всегда. Сегодня хоронили Катю, а я даже не смогла присутствовать на похоронах. Хорошо хоть траур для меня уместен: как-никак умерла моя хозяйка. По-прежнему сижу взаперти. Все новости узнаю из СМИ — и телевизор работает, и газетами меня снабжают. То, что укрылось от глаз
С оглашения Альварес вернулся в добром расположении духа. С его слов всё прошло, как по нотам: Старх на коне — Вяземские в шоке.
— Ты знаешь, как Михаил Сергеевич на него смотрел? — Мне было всё равно, но Альварес был увлечён рассказом, ему было не до моих эмоций. — Мне кажется, он узнал в нём родственника!
Догадка Альвареса полностью подтвердилась. Михаил Сергеевич назначил Старху встречу, на которой фактически признал родство. Теперь вряд ли кто помешает Старху завладеть шкатулкой.
Так оно и вышло. Альварес, как ни пытался, на церемонию вскрытия ларца не попал, но всё равно был очень доволен.
— Полный порядок, ларец у Аристарха! — объявил он, входя в комнату. — Сегодня ночью я исследую его содержимое.
Я не стала спрашивать, как он собирается это делать. Разведчик такого уровня отвечает за свои слова.
Я слышала, как он вернулся под утро, но вскакивать с кровати не стала. За завтраком Альварес был необычно задумчив. Когда мы остались наедине, он всё так же продолжал мять левой рукой подбородок. Похоже, ко мне стало возвращаться любопытство, поскольку я не выдержала и спросила:
— Ну, что там ларец?
— Я что-то не понял, — пожал плечами Альварес, — крест, икона и много бумаг.
— Тайник был? — спросила я.
— Только в кресте, но пустой. Ладно, — Альварес махнул рукой, — я всё сфотографировал, теперь моя задача отправить фото в Центр, доставить Вяземского с оригиналами в Москву, а уж о ценности содержимого ларца пусть судят там.
— И как ты собираешься это сделать? — поинтересовалась я.
— Есть кое-какие задумки, — неопределённо пожал плечами Альварес, — но точно на твой вопрос я отвечу только после того, как мы поговорим с Кардосо.
— А может, ну его? — спросила я. — Ларец у Старха и Вяземские вроде как с этим смирились. Отъезд моего «мужа» и Светланы из Рагвая мы можем прикрыть и сами.
— Боюсь, что нам на это может силёнок и не хватить. Ты, когда говорила о смирении Вяземских, употребила выражение «вроде как». Ты верно его употребила.
— Вот чёрт… — непроизвольно вырвалось у меня.
— Ну, не чёрт, — поправил меня Альварес, — а всего лишь Николай Михайлович Вяземский. Хотя… тебе, конечно, виднее, он все-таки твой кузен, а не мой. Так вот, не далее как вчера он опять встречался с Удавёнком, и тот пообещал, что ни сам ларец, ни его содержимое пределов Рансьона не покинут. Так что без помощи Кардосо нам не обойтись.
— Вот
— Значит, вы нам поможете?
Это были первые слова, произнесённые мной с начала разговора. Кардосо кивнул.
— Помогу, но после того, как вы устраните сына Удава.
— То есть как это мы? — спросил ошеломлённый Альварес, а я так просто онемела.
— Ну, не вы лично, — поправился Кардосо. — Это должны сделать Аристарх и Светлана.
Час от часу не легче!
— А в чём тогда будет заключаться ваша роль? — воскликнула я.
— А вы что думаете: убьёте главаря — и мафия обезврежена? Тут же кинутся мстить по горячим следам.
— А следы эти должны привести куда угодно, но не к вашему ранчо, — закончил за него мысль Альварес.
— Верно, — кивнул Кардосо. — Я давно хочу заключить с мафией перемирие. Но, пока жив сын Удава, это, сами понимаете, невозможно. Ну, чего вы так хмуритесь, Мария? Это пресмыкающееся мешает не только моим планам, но и вашим — особенно планам Аристарха и Светланы. Он уже убил близких им людей, а теперь подбирается и к ним самим. Поэтому никого не удивит, что они перед тем, как покинуть страну, захотели свести с ним счёты.
Я слушала его и понимала, что сукин сын прав: наши интересы тесно переплелись. А Кардосо продолжал сыпать аргументами в пользу своего предложения:
— Сразу после покушения на главаря мафии ваши друзья укрываются в отдалённом охотничьем домике, а вы, в их одежде и на их автомобиле, устремляетесь к южной границе. Бандиты тут же организуют за вами погоню. Кстати, это, может, более опасная часть операции, чем устранение сына Удава. Несколько сот километров вам придётся уходить от погони самим. Мой человек прикроет ваш отход только у самой границы. В соседней стране вам организуют зелёный коридор до ближайшего порта и помашут ручкой вслед вашему теплоходу. Все, включая полицию, будут уверены, что убийцам удалось покинуть континент, их перестанут искать, и через некоторое время я организую отъезд из страны Аристарха и Светланы. Неужели вы будете возражать против такого прекрасного плана?
— Возражать не будем, но кое-какие поправки, с вашего позволения внесём, — начала я, опередив уже открывшего рот Альвареса. Тот явно остался недоволен нарушением субординации, но перебивать не стал. — Почему бы мне и Альваресу не прикинуться Аристархом и Светланой чуть раньше и самим не убить Удавёнка?
Кардосо нахмурился, поразмышлял над моей поправкой, потом сказал:
— Тоже, конечно, вариант, вот только если что пойдёт не так… — он замолчал, не окончив фразы, потом перешёл сразу к заключению: — В общем, оставим ваш вариант про запас, если Аристарх и Светлана окажутся неспособны сами устранить мафиози. Есть у вас ещё поправки?