Пять из шести

Гулин Юрий Павлович

– Никак нет, – упавшим голосом повторил Максимов.

Майор никак не мог привыкнуть к генеральским, как тот сам их называл, "загибулинам". А Сологуб очевидно наслаждался его растерянностью.

– Никак нет, – передразнил он майора. – Генерал к нему по имени, с душой, а он "никак нет", не стыдно?

– Так точно! – вырвалось у майора, но он тут же поправился: – Стыдно, Михаил Иванович, виноват…

– Другое дело, – добродушно буркнул Сологуб. – Проходи, присаживайся.

Максимов выбрал ближний к "престолу" стул и сел. Генерал приподнял лежащую перед ним

бумагу.

– Значит, в отпуск просишься, Гена?

– Прошусь, Михаил Иванович, – кивнул Максимов.

– А чё так надолго? Вконец нервы видать поистрепал.

– Поистрепал, Михаил Иванович, ох, поистрепал! – вошел в раж Максимов.

Сологуб хмыкнул.

– Ты играй, майор, да не заигрывайся, – пробурчал он, впрочем, совсем не грозно. – Подпишу я твою бумагу, только ответь: где нервы лечить собираешься?

– Приятель экспедицию организует. Хочет отыскать потомков друзей одного из своих предков. Ну, и меня с женой пригласил поучаствовать.

– Доброе дело другу помочь, – одобрительно кивнул Сологуб. – А друга-то не Аристархом, случаем, кличут?

– Точно. Аристарх Вяземский. А как вы догадались? – изобразил удивление Максимов.

– Работа у меня такая, – усмехнулся Сологуб. – Так вы втроем в экспедицию собираетесь?

– Нет. Еще едет жена Аристарха Екатерина и ее подруга Светлана.

Сологуб нахмурился.

– Я ведь тебя насчет Светланы Фернандес, кажется, предупреждал?

– Так я тут и не причем, – развел руками Максимов. – Женщины все между собой решили.

– Верю, что не твоя была идея, майор, – голос Сологуба враз стал жестким. – Но ответственности это с тебя не снимает. Если хоть один волос… Уяснил?

– Так точно, товарищ генерал-лейтенант!

– Ну и ладно, – в голос Сологуба вновь вернулось добродушие. – И где же твой друг собирается искать этих самых потомков?

– Это очень интересная история, Михаил Иванович. Приятель мой полгода как вернулся из другой экспедиции: в Латинскую Америку.

– Повезло парню! – восхитился Сологуб. – Наверное, привез что-то интересное?

– Да. Старинный крест.

– Дорогой, наверное?

– Это как посмотреть, – хитро прищурился Максимов. – Крест может и не дорогой, но с тайником, а в тайнике – бумага!

– Как бумага? – опешил Сологуб. – Ты ведь говорил, что тайник пуст?

– Не я один, все так думали, – пожал плечами Максимов. – Однако бумага была. Ее Вяземский ухитрился незаметно ото всех вытащить.

– Вон оно как… – протянул Сологуб. – Всех, значит, Вяземский перешустрил. Молодец!

Тут Сологуб вспомнил недавний разговор с Еременко и добавил как бы для себя одного:

– А чутье тебя, дядя Миша, таки не подвело.

Заметив, как заерзал на стуле Максимов, поспешил успокоить подчиненного:

– Не заморачивайся. Это я про себя. Бумага с собой?

– Подлинник у Вяземского. А я, – Максимов полез в карман, – сделал себе копию.

Сологуб принял протянутый Максимовым листок, затем хмыкая и жестикулируя лицевыми мускулами, прочел глазами следующий текст:

"Туда

тебе, путник, идти суждено, где в водах реки отразилось руно. Чтоб выбрал одно ты из тысячи мест, в том в помощь тебе будет Вяземских крест. И карта, что даст тебе сам Адмирал, портрет чей у Гущина век скоротал. Чтоб верно ты с картою крест совмещал, прочти, что подскажете тебе портсигар. Егоров его не молясь на авось доселе в кармане таскает, небось".

– Хреновый стишок! – Сологуб перекинул листок обратно Максимову.

– Так ведь он писан не для того, чтобы услаждать слух, а для того, чтобы указать дорогу к золоту, – заступился за неизвестного пиита майор.

– Аргументируй! – потребовал генерал.

– Руно – золото, – начал Максимов и остановился, глядя на генерала. Видимо майор решил придерживаться пошаговой стратегии.

Сологуб этот маневр мгновенно раскусил, усмехнулся и первый шаг одобрил.

– Ну, допустим, продолжай.

– С рекой еще проще, – приободрился Максимов. – Из Байкала вытекает лишь Ангара.

– А вот это не факт! – довольно резко отреагировал Сологуб. – С чего ты взял, что речь идет о том, что вытекает? И вообще: где тут Байкал?

– В стихотворении его действительно нет, – согласился с начальством Максимов, – но оно наверняка есть на карте…

– Которую еще надо выпросить у какого-то адмирала, – перебил его Сологуб.

– Думаю, что встреча с потомками капитана Гущина даст ответ на многие вопросы.

– Так их еще надо найти, – резонно заметил Сологуб.

– Они уже найдены!

– О как! – теперь уже вполне искренне удивился Сологуб. – Оперативно, хвалю. И где же они?

– В Харбине.

Максимов достал из кармана еще один листок и положил на стол перед генералом. Тот попытался рассмотреть отпечатанную на листе копию фотографии, чертыхнулся и полез в ящик стола за лупой. Закончив изучение снимка, отложил лупу в сторону и вопросительно посмотрел на Максимова.

– Надгробная плита на могиле Гущина в Харбине, – пояснил майор. – Там есть энтузиасты, которые ведут учет могилам русских людей там похороненных. Некоторых могил уже не существует, остались только фотографии. Но могла Гущина, к счастью, цела. По оперативной информации за ней до сих пор ухаживают родственники.

– Это действительно кое-что, – одобрил Сологуб, потом хитро прищурился, – Однако скажи мне, майор, отчего ты раньше до этой могилы не докопался?

– Все предыдущие поиски велись на основе мемуаров каппелевского офицера. А в них указана фамилия Рощин.

– А он не Рощин, а Гущин, – усмехнулся генерал. – Описался мемуарист, земля ему пухом. Что думаешь делать?

– Ждать известий от Вяземских, – пожал плечами Максимов и пояснил: – Они уже в Харбине.

* * *