Пять мгновений счастья
Шрифт:
В лагере каждые три дня устраивали танцы для всех желающих. Шестилеткам мы позволяли плясать до полдесятого. После этого мы выводили из клуба всех своих подопечных, чтобы уложить их спать на час раньше остальных отрядов. Они послушно бежали в отряд. Уложив в постель всех 40 человек, мы с Татьяной Викторовной начинали
Рядом с лагерем располагался дачный поселок, оттуда к нам в лагерь наведывались трое парней лет 20-23. Они очень вольно чувствовали себя на территории лагеря. И когда они появлялись в клубе, то были похожи на черных воронов, выглядывающих, как бы поживиться чем-нибудь сладеньким. Они почти не танцевали, но больше кривлялись, насмешничая над другими. Чаще они сидели на лавках, оглядывая зал, или ходили между танцующими.
Они мне очень не нравились. Про таких молодцов говорят – хлыщи. У самого высокого из них на голове постоянно пребывала большая черная шляпа, из-под которой не было видно глаз, что усиливало его сходство с вороном. Другим двоим хотелось посоветовать больше гулять на улице, такие они были невзрачные и бесцветные.
После танцев Лена и ее ухажеры подолгу задерживались на улице, и мы часто засыпали с Татьяной Викторовной, не дожидаясь ее прихода.
Татьяна Викторовна очень волновалась за свою немного легкомысленную дочь. Та не только уже просто болтала с парнями, стоя на веранде отряда, но уходила с ними в дачный поселок, где они жили. После нескольких таких отлучек своей дочери, из-за которых она очень переживала и мало спала, Татьяна Викторовна решилась на отчаянный поступок.
Она предложила мне побыть один раз – сама она хотела бы, да не тот случай – «подружкой» Лены. Я должна была «захотеть» однажды вечером, что означало завтра, вместе
Все происходило до смешного просто. Вышли мы с Леной к условленному месту встречи с ее дружками. С первого взгляда на меня ребята поняли все.
«Охранять пошла? Как бы Лену не съели?» – съязвили они. «Посмотреть, чем вы занимаетесь», – подыграла я. Но парням явно не по вкусу пришелся мой «выход».
Ночь, луна в небе, а мы, покинув безопасный лагерь, шагаем в дачный поселок, до которого не более километра.
«Зря волнуется Татьяна Викторовна. Мы же ничего не делаем плохого», – говорил слащавым голосом худощавый парень, извиваясь угрем около меня. Я не отвечала. Очевидно, я им мешала. Но как бы то ни было, я ощущала странную приподнятость настроения. Мне нравилось идти ночью в незнакомый поселок, выступая в роли невольного блюстителя нравов. Волнующее чувство ночи и скрытая дрожащая радость где-то внутри меня усиливали мое состояние.
Лена шла рядом с высоким парнем в шляпе. Она как-то глуповато улыбалась. Войдя в поселок, наша «славная» компания остановилась у деревянного домика в начале поселка. Лена и еще двое парней отошли ближе к дому. Мой же сопровождающий, по имени Толик, предложил пройти на его дачу, расположенную в нескольких домах от того места, где мы стояли.
«Я никуда не пойду без Лены! И буду стоять здесь, на улице!» – громко заявила я.
О чем-то пошептавшись со своим дружком и Леной, парень в шляпе подошел и что-то сказал Толику.
«Ну-ка, о чем вы там шепчетесь?» – строго спросила я, предчувствуя нечто недоброе.
Конец ознакомительного фрагмента.