Пять минут прощания (сборник)
Шрифт:
В общем, вот.
ЗОЛОТЫЕ ОБОИ
Дело было в Америке в начале XX века.
Жил-был один скромный клерк. Он работал в одном из банков Нью-Йорка и жил неподалеку от своей службы. У него была невеста, которая жила в пригороде. Каждое воскресенье он уезжал на поезде из города, чтобы провести с ней выходной день.
Но однажды в субботу его начальник сказал, что в их отделе накопилось очень много дел и служащим придется в этот раз остаться без выходного дня. Наш герой был страшно недоволен, потому что у него было так заведено – каждое воскресенье он проводит со своей невестой. А тут он даже не мог ее предупредить, что не приедет, и она могла подумать неизвестно что. Однако, по зрелом размышлении, он решил, что не стоит рисковать своей работой ради одного выходного дня. И согласился поработать в воскресенье. Через неделю он опять приехал к своей невесте. Она немножко посердилась на него, но потом они помирились.
Прошло несколько лет. И вот однажды ненастным зимним вечером он после ужина читал газету у камина, жена сидела с томиком модного романа на диване, а дети – мальчик и девочка – играли на ковре в кубики и куклы.
Вдруг в дверь кто-то постучал.
Он пошел открывать. На пороге стояла продрогшая, плохо одетая женщина. Она сказала, что заблудилась в бесконечных улочках их поселка, что замерзла и голодна. Наш герой хоть и нехотя, но все же оставил ее ночевать в маленькой комнате для гостей. Тем более что в прихожую выбежали дети, и он решил дать им пример христианского милосердия.
А наутро эта женщина, уже стоя в прихожей, сказала:
– Спасибо, что вы меня приютили на эту ночь. Я вам отплачу. Я дам вам все, что бы вы ни пожелали!
– То есть как? – удивились наш герой и его жена.
– А вот так, – сказала она. – Я великая волшебница, и в награду за ваше гостеприимство просите у меня все, что хотите.
– А у меня и так все есть, – сказал наш герой. – Все, что мне нужно, все, о чем я мечтал, я получил. Я полностью доволен своей жизнью. У меня есть все!
– Неужели все? – прищурилась волшебница. – Такого не бывает.
– Хорошо, – сказал наш герой. – Ладно. Отлично. У меня действительно есть все. Но! Но, госпожа волшебница! Если вы действительно волшебница, тогда дайте мне самую малость. Верните мне то воскресенье, которое я так хотел провести с моей невестой, с ней то есть, – он показал на стоящую рядом жену, – и которое у меня бессовестно отнял начальник отдела, заставив работать в выходной день.
– Хорошо! – сказала волшебница, достала из сумочки хрустальный шар и поднесла его к лицу героя. – Смотри!И наш герой увидел, как в ответ на приказ поработать в выходной день он отказался, нагрубив начальнику, и был в тот же час уволен. Но ему было море по колено. Он настоял на своем, он был молод, энергичен, он знал, что найдет новую работу, а пока ему хотелось развеяться, гуляя со своей невестой по цветущим улочкам пригородного поселка.
Утром в воскресенье он отправился на вокзал, чтобы ехать к своей невесте. Купил билет, сел в вагон. Поезд тронулся. Напротив него сидела какая-то молодая дама в шляпке с вуалью, закрывающей лицо. Вдруг она уронила перчатку. Наш герой тут же ее поднял и вежливо подал даме. Они на мгновение встретились глазами.
И все.Он уже забыл, куда он едет и зачем. Он проехал остановку, на которой жила его невеста. Он сошел с поезда вслед за незнакомкой, тайком шел за ней по улицам пригорода. Это был уже совсем другой пригород по сравнению с тем, где жила его невеста. Это был очень фешенебельный поселок, с красивыми решетчатыми заборами и большими роскошными домами, настоящими виллами.
Он запомнил адрес ее дома. Он следил за ее калиткой, он подстерег ее, он заговорил с ней, он познакомился с ней – и скоро она полюбила его так же, как он любил ее. Он сделал ей предложение – она была согласна.
Не согласен был ее отец. Он был банкиром и промышленником и, конечно же, мечтал выдать свою единственную дочь за сына такого же, как он, богача.
Но его дочь была своенравной и непокорной. Она тайком повенчалась с нашим героем. А отец выгнал ее из дома и лишил наследства.
Наш герой тем временем искал работу и нашел где-то в Австралии, на медных рудниках, должность старшего бухгалтера.
Они долго добирались до Австралии – сначала на дешевом поезде через всю Америку, из Нью-Йорка до Сан-Франциско, а потом в третьем классе парохода через весь Тихий океан.
Место было гиблое. Молодая жена нашего героя чахла на глазах. У нее действительно открылась чахотка. Все деньги, которые зарабатывал наш герой, уходили на лечение, но ничего не помогало. Она тосковала по родным местам, она не хотела, чтоб ее похоронили на чужбине, и поэтому они собрали свои скудные пожитки, снова погрузились на пароход, потом на поезд, и, наконец, добрались до Нью-Йорка, где она через неделю умерла в больнице для бедных.
Вернувшись с похорон в свою крохотную квартирку в чердачном этаже старого кирпичного дома в заброшенном районе, наш герой сел на жесткий стул и заплакал.И тут в дверь постучали.
Он отворил. На пороге стоял старик в дорогом пальто.
– Вы, наверное, ошиблись, – сказал наш герой.
Старик зарыдал
И вот, по прошествии года или двух, наш герой, еще сравнительно молодой и очень богатый вдовец, возвращался из города к себе на виллу. На ту самую виллу, у ворот которой несколько лет назад он подстерегал молодую прекрасную незнакомку. Его роскошный лимузин ехал через пригородные поселки, облепившие Нью-Йорк.
Вдруг что-то – то ли улица, то ли забор – показалось ему странно знакомым. Как будто бы он когда-то здесь бывал. «Черт! Что такое? – подумал он. – Ах да. Да, конечно. Сюда я приезжал к своей невесте, боже, как давно это было, с ума сойти…»
Он приказал шоферу остановиться, вышел из авто и пошел пешком. Вот и тот самый дом. Он не удержался и заглянул в окно.Он увидел миленькую, уютную и очень обыкновенную гостиную. А в гостиной – обыкновенную обеспеченную семью. На ковре играют в кубики и куклы двое детей, мальчик и девочка. Они очень похожи на его детей. На диване с модным романом в руках сидит женщина. Она очень похожа на его жену. То есть это и есть его жена. А у камина читает газету сравнительно молодой, довольный жизнью глава семьи. То есть, наверное, он сам. Потому что эта гостиная – в точности его гостиная. Но что-то в этой картине беспокоило, что-то очень мешало, раздражало, просто кололо глаза. Но что именно?
Вдруг он понял, в чем дело. В его настоящей гостиной были серебряные обои, а в этой – золотые.
Наш герой оторвался от хрустального шара и чуть было не запустил его в волшебницу.
– Вон отсюда! – закричал он. – Ведьма, шарлатанка! Прочь!
– Но я еще не спросила, каково будет желание вашей жены, – сказала волшебница.
– Да нет у меня никаких желаний, – сказала жена. – Вот только, может быть, обои. Чтоб они были не серебряные, а золотые.почва и судьба ЖЕНЩИНА, ТОЛЬКО ЖЕНЩИНА
Мой приятель, художник Сева Шатурин, сказал недавно:
«От женщины всё зависит, абсолютно всё, понимаешь? В скобках прописью через букву “ф” – фсё-ё-ё! Вот если бы я на втором курсе женился на Любочке, – а ведь хотел! – не сидели бы мы с тобой, не жрали бы пельмешки со свининой. Я бы не жрал, точно. Уехал бы в Израиль. Прошел бы гиюр и изучал бы Тору. Она очень хорошая была, но сильно тронутая на земле предков.
Или на Ксюше. Чудесная баба. Но тоже тронутая. На “Хронике текущих событий” и прочей контре. Стал бы бородатым диссидентом. Опасно и скучно в одном флаконе. Пронесло.
Или вот Наташка. Когда мы с ней разбежались, она за Кольку вышла, и потом они в Америку дунули. Это была ее идея, кстати. Ну и вот. Уже лет тридцать там живут. Ну и что? Она программер, он риелтор. Или наоборот? Забыл. Неважно. Кем бы я стал в Америке после автодорожного института? То же самое.
А если б я женился на Кларе Лыковой? Ну, семейка! Папа главный инженер почтового ящика, мама секретарь райкома. Чешский хрусталь в серванте, синенький Ленин в книжном шкафу. Кем бы я с Кларочкой стал? Классная девка была, кстати. Супермодель в смысле ножек; ну, ты же видел. Но полный солдафон в смысле карьеры мужа: чтоб член партии! К перестройке дослужился бы до замдиректора завода. И стал бы обиженным активистом КПРФ. Или, наоборот, приватизатором первой волны. Грохнули бы меня в начале девяностых. Оба варианта так себе.
Вот Светка была человек. Сказала: бросай все, учись рисовать, у тебя талант! Заставила уйти с работы, поступить на курсы, потом в Суриковский. Вот это жена! Танк, а не жена! Да если б не Светка…»
– Да, – сказал я. – Я знаю, ты рассказывал. Что ж ты тогда с ней развелся?
– Я тебе не все рассказывал! – обиделся Сева и продолжал:«Я отлично зарабатывал. Портреты важных иностранцев, и ихних теточек особенно. Стиль рюс, гибрид Брюллова и Кончаловского. Куча бабок. При совке они платили шмотками и жратвой. Потом – как положено, доллары. Светка счастлива, а мне скучно. Хочу что-то новое попробовать, новую технику, новый стиль. Она орет: “Не трать золотое время!” А как же мой талант? Ты же сама говорила? А она в ответ: “Рафаэля из тебя не вышло, постарайся стать Глазуновым”. Ни фига себе… Слава богу, Марину встретил. Она мне на это сказала: равняться надо на Рафаэля. Тогда, может быть, станешь Глазуновым. А если равняться на Глазунова, станешь как эти ребята с Арбата… Мудрая баба. Спасибо ей. Она меня просто подняла, прости за пафос».
– Что ж ты с ней не остался? – спросил я. – Она не захотела, – сказал Сева. – К сожалению.
Примечания
1
Ваша печать, месье, печать и подпись! (фр.)