Пять мужей и королевство в придачу
Шрифт:
Он долго стоял и думал, а я в это время рассматривала его. Высокий, выше даже Архора. Статный и мужественный. И красивый, чего никак не отметишь. Черные волосы забранные в длинную косу, загорелая кожа, пухлые манящие губы, заставили сердце биться чаще. Да что ж такое со мной?
— Я хочу только тебя. Моя магия почувствовала твою… не хочу тебя терять.
Он снова сделал шаг ко мне и я почувствовала легкую дрожь в теле. Моя магия потекла по венам, обжигая, заставляя издать легкий стон, от скрутившего низ живота желания. Не понимаю как такое происходит. Почему моя магия так ведет себя
— Что ты делаешь? Ты вливаешь в меня свою энергию…
— Нет, это не так моя дорогая…
— Какая я тебе дорогая? — Я начинала срываться на крик. — Отпусти меня… и уходи!
— Да, я уйду в любом случае. Есть кое-какие незавершенные дела. Я должен вернуться домой. Но… ты будешь моей, Феиль. Рано или поздно мы встретимся вновь, и тогда меня никто и ничто не остановит. Как и сейчас…
Дроу, сделав еще несколько шагов, прижал меня к себе. Я не могла сопротивляться ему. Моя магия стала странно себя вести. Он повел ладонью по моему животу и вены под кожей сразу засветились. Фирен восхищенно смотрел на меня, касаясь пальцами лица и шеи. А я чувствуя приятное тепло и жгучее желание, стала уплывать в сон.
— Прекрасная Феиль. Моя Феиль.
Подумала о том, что уже не раз слышала это обращение. Один раз от Архора, а другой не могла никак вспомнить от кого. Перед тем как закрыть глаза, я почувствовала мягкие касания губ дроу к своим. Наглец!
Глава 24
Небо заволокло тучами. Ноги еле двигались, но я не жаловалась, ведь Герфина несла на себе уставшую, простудившуюся Лиенн. Смотря на старшую сестру, мы даже стыдились охнуть от ноющей боли в ногах. Ведь за последние три дня, Герфина ни разу не показала нам и капельки усталости.
Но я прекрасно знаю, что она держится из последних сил. Еще чуть-чуть, и ноги сестры просто подогнуться, и она потеряв равновесие упадет вместе с Лиенн. Я вижу как дрожат ее коленки.
— Не могу. Простите, но я больше не могу. — Я упала на колени, почувствовав сырую от ночного дождя землю. — Давайте сделаем небольшой привал. Мы в любом случае успеем до заката дойти до ближайшей таверны. Да, осталось чуть-чуть… но я не могу.
Димента и Олансия посмотрели на старшую сестру. Они никогда ничего не делали без ее согласия. Даже сейчас я вижу их недовольные лица, ведь я ослушалась Гзрфину. Я не дотерпела до таверны, и поддалась усталости.
Герфина только кивнула мне, и аккуратно опустила Лиенн на землю. Я, боясь что сестра упадет, быстро поднялась на ноги и поддержала за талию младшенькую. Старшая сестра увидела, что с моими ногами не все так плохо как казалось, и благодарно кивнула мне. Я только попыталась улыбнуться ей в ответ. Это было сложно, ведь мы давно забыли, что такое улыбка.
Олансия достала из сумки одеяло и мы укутали в него младшую сестру. Лиенн села у дерева, облокотившись об него спиной. Ее красные глаза и бледное лицо не дают мне покоя. Как и старшей сестре. Лиенн не говорила с той самой ночи, когда мы ушли из дома. Мы беспокоились за нее.
Димента
— Вы тоже поешьте. До таверны недалеко, там мы сможем взять еще немного еды…
— Герфина, — обратилась к сестре, Олансия, откусив немного от хлеба, протянутого Диментой. — а куда мы держим путь? Ты ничего не говоришь нам. Что сказала перед смертью тебе мама?
Старшая сестра строго посмотрела на Олансию, и та замолчав отправила в рот второй и последний кусок хлеба на сегодня. Весь сыр мы отдали Лиенн, ведь ей больше всех нас нужны силы.
Этот вопрос мы с сестрами не первый раз задавали Гэрфине. Всем нам было интересно, что ей сказала мама. Но она каждый раз отмалчивалась, и говорила, что мы идем в правильном направлении. Скоро, очень скоро мы будем в безопасности. Нам ничего не оставалось, как доверится.
С тех пор как не стало мамы, а затем и отца, вся наша жизнь превратилась в ад. И даже побои отца и его пьяные обидные слова, не казались теперь такими страшными. Самым страшным было, не успеть до захода солнца добраться, хоть до самой бедной таверны. Ведь по ночам в лесу оставаться было опасно.
Лиенн подавилась кусочком хлеба и я скорее поднесла к ее губам флягу с водой. Ее также оставалось мало, но я не пожалела и напоила сестру всем что осталось. При простуде мама говорила, что нужно пить много воды. Я прослезилась, вспоминая ее слова, ведь сейчас у нас ничего нет, чтобы хоть чем-то помочь сестре.
Ещё отдохнув минут десять, мы вновь встали на ноги. В этот раз нести на спине Лиенн попросилась я. Димента, следующая по старшинству, самая худенькая из нас, и не могла бы даже поднять сестру, не то что нести. По комплекции я немного даже крупнее Герфины, поэтому я помогла сестре. Хотелось быть полезной хоть так.
Путь до таверны составил чуть больше пяти часов. Даже успели до захода солнца. Гэрфина дала встретившему нас дедушке несколько монет, из кожаного мешочка. Она всю неделю бережно хранила монеты, боясь потерять. Ведь случись что, мы останемся без всего.
Дедушка проводил нас до нашей комнаты. По пути деревянные полы страшно скрипели под ногами. Каждый раз, ступая по ним, боялась что одна из дощечек не выдержит и я провалюсь в саму бездну. Но выбирать не приходилось. Мы очень аккуратно дошли до нашей комнаты, в которой кроме одной кровати ничего не было, и положив вещи спустились в столовую.
Там Герфина заказала нам по тарелке горячего супа и по кусочку теплого свежего хлеба. Эта еда показалась мне самой вкусной, что я когда-либо ела. Не считая конечно маминой стряпни.