Пять судеб. Каменный принц
Шрифт:
И менно в эту пору семилетний Армэль сидел в своей комнате. Сейчас у него был положенный час отдыха, а после занятия английского. Это всё так надоело мальчику, что хотелось выть волком на Луну, но Луны в небе не было, да и он не был волком.
Тяжело вздохнув, он спрыгнул со стула и подбежал к шкафу. Быстро переодев дорогие шмотки на старые джинсы и футболку с пятнами на груди, мальчик сунул в карман шоколад.
Выглянув из-за двери, Армэль тихо оглянулся. Убедившись же что никого нет, мальчик побежал к аварийной лестнице, которая вела к выходу со спины здания.
– Куда спешим, молодой человек? У вас через час занятия по английскому, после танцы, а затем… – начал Варин Людвикович, загибая пальцы.
– Да, знаю я! – пискнул мальчик, перебивая мужчину. – Извините, что я перебил…
Варин снисходительно улыбнулся, опускаясь на корточки. Это противоречило образу собранного, строгого и педантичного дворецкого, молодя его. Слегка пригнув голову, он взглянул смеющимеся глазами на мальчика.
– Ты к Ефиму? – проницательно заметил Варин. Мальчик кивнул. – Ну иди! Только тихо.
– Ура! Спасибо дядя Вари! – вскрикнул сияющий. как начищенный медяк, Армэль.
– Тихо! – шикнул Варин Людвикович, призывая к тишине, но улыбка всё равно озорливо играла на его губах, сияя сильнее после услышанного ласкового обращения.
– Урррра! – ничуть не стушевался мальчик, но голос понизил, бросаясь к дворецкому на шею.
От подобного напора мужчина рухнул на одно колено, маша руками для удержания равновесия. Армэль крепко сжимал его шею, душа своей благодарностью.
Всё же оторвавшись от бедного, уже еле дышащего сорокалетнего мужчины, он побежал в сторону желанной лестницы. Дворецкий проводил его отеческим взглядом…
Выбравшись на улицу, Армэль оглянулся и нырнул в кусты. Притаившись, он переждал пока охранник скроется из виду и рванул к забору. Хватаясь руками за узоры ветвистой преграды, семилетка перемахнул через неё.
Оглянувшись и не заметив погони, он рванул в лесную чащу. А уже через пятнадцать минут бега ( спасибо занятиям с тренером ) Армэль очутился возле дома лесника. Сам хозяин сидел на скамье возле избушки и перебирал ягоды. Завидев мальчугана, тот расплылся в сияющей улыбке. Семилетка подарил такую же в ответ, подбегая к деду.
– Здравствуйте, дед Ефа! А что вы делаете? – Воодушевлённо начал он, оглядывая красные,синие и чёрные ягоды, которые раскладывал дедушка.
– Да, вот токо из лесу, поскудник! Ишь скоко ягодок насобирал! – ответил мужчина, взболомучивая вихры на голове пострелёнка. – А ты что тут делаешь? Не уж то опять с уроков сбежал?
Армэль не ответил. А зачем? Тот и так прекрасно знал ответ.
– Ну и не отвечай! И так знаю, что сбежал! – пробасил мужчина с проницательной улыбкой.
– Я скучал… – пролепетал мальчик, краснея от стыда. – А я тебе кое-что принёс!
– Ох, я горю желанием узнать что же! – со смехом проговорил Ефим, озорно взирая на Армэля.
Мальчик разулыбался, вытягивая из кормана шоколад. Глаза старика заблестели.
Его страсть к сладкому раскрылась в первый же день их знакомства и мальчик всегда ею пользовался.
– Вот поскудник! Знаешь как угодить старому! – проговорил тот, подмигивая ребёнку и шубурша обёрткой.
– Не такой уж ты и старый. – пробурчал себе под нос Армэль, наблюдая как тот разделывается с фальгой.
Дед его услышал и из его груди вырвалось лишь короткое «Ха»,после чего он вгрызся в шоколад. Армэля мужчина тоже не обделил, отломив ему половину. Мальчик столько не принял, отломив себе пару долек и возвратив остальное.
Ели они молча, растягивая удовольствие,наблюдая как день медленно и верно уходил к завершению.
Доев всё в тишине, Ефим поднялся, протягивая руку мальчику. Тому пришлось прищуриться, смотря на него, так как за спиной светил ореол уходящего солнца.
– Ну что, поскудник? Пойдём я тебе кое-что покажу? – проговорил дед Ефим с загадочной улыбкой на губах.
Мальчик молча вложил свою руку в грубую ладонь мужчины, поднимаясь с земли. Растянув улыбку чуть ли не до самых ушей, дед зашагал в глубь леса. Армэль поспешил за ним…
Шли они не долго. Спустя минут десять пятнадцать они вышли к обрыву, который давно оброс травой, из-под которой торчали редкие и пышные одуванчики, сияющие в закатном свете. Лёгкий ветер раскачивал их из стороны в сторону, словно убаюкивая.
Подобное заворожило взор Армэля. Его глаза засияли в восторге. Дед Ефим обернулся, улыбаясь. Реакция ему определённо понравилась. Собственно, чего он и добивался.
Встав за его спину, дед положил руки тому на плечи, тихонько толкая к обрыву. Дойдя до самого края, они присели на траву, неотрываясь от лицезрения заката.
– Армэль… Мальчик мой… – спокойно, растягивая гласные, сказал Ефим.
– Что дед Ефа! – восторженно выдохнул тот, не отрывая взгляда от закатного перелива.
– Последний раз я был здесь с Катенькой… – прошептал, словно вспоминая, старик.
Мальчик оторвался от заката, переводя заинтересованный взгляд на мужчину. Эта тема редко поднималась, но иногда Ефим попадал в прострации, рассказывая о них с Катей. Истории всегда были чувственными. Армэлю хотелось плакать или смеятся, зависело это от рассказанного.
Прижав колени к груди, он обнял их руками, готовясь слушать.
– Она всегда была выдумщицей… – продолжил дед, смотря на закат, словно рассказывая ему, а не мальчику сидящему рядом. – Выдумывала всё новые и новые смешные истории, выражения или даже легенды… Она дышала своими фантазиями. В последний раз когда мы здесь были,это был и её… Её последний день. Это был такой же день, как и сейчас. У нас была традиция, которую она же и придумала… В последний день лета мы приходили сюда. Приходили, чтобы смотреть на закат. А когда же солнце садилось, Катенька срывала первый приглянувшийся ей одуванчик, прикрывала глаза, загадывала заветное желание и дула из-за всех сил. Семена одувана разлетались, уносясь далеко-далеко и донося желание до Него…