Пять языков любви. Как выразить любовь вашему спутнику
Шрифт:
Ваш супруг говорит, чего бы ему больше всего хотелось. И вы делаете это. Потом меняетесь ролями. Таким образом, вы оба проверяете свой сосуд любви и помогаете другому наполнить его. Вскоре вы привыкнете выражать друг другу любовь через игру. Один мужчина сказал:
– Не нравится мне эта ваша игра. Мы с женой ее попробовали. Возвращаюсь с работы, спрашиваю: «Как наполнить твой сосуд любви?» А она мне: «Постирай белье, пожалуйста». Любовь и стирка… Не понимаю.
Я ответил:
– В этом-то и проблема. Вы не понимаете родной язык жены. Кстати, на каком языке говорите вы?
– Прикосновения, и в особенности, интимные отношения, – не раздумывая, ответил
– Так вот. Когда вы помогаете жене стирать, она чувствует то же, что и вы, когда она прикасается к вам.
– Не может быть! – воскликнул он. – Если ей так же хорошо, я буду стирать для нее каждый вечер.
Если вы до сих пор не определили свой родной язык, записывайте результаты игры. Что вы обычно отвечаете на вопрос: «Как наполнить твой сосуд?» Чаще всего вы будете просить, чтобы он говорил на вашем родном языке.
Возможно, кто-то скажет, как Реймонд и Хедер из Иллинойса:
– Доктор Чепмен, все ясно. Только вот как быть, если родной язык супруга для вас совершенно чужой, что если вам тяжело говорить на нем?
Это мы обсудим в десятой главе.
Глава 10
Любовь – это выбор
Разве можно найти общий язык, если старые обиды еще так живы? Ответ на этот вопрос надо искать в человеческой природе. Нас наделили свободой выбора. Это значит, что мы вольны выбрать и зло. Каждому случалось обижать другого словами и поступками. Гордиться этим нельзя, и все же иногда мы себя оправдываем. Если в прошлом мы выбирали дурное, это не значит, что перед нами закрыты все пути. Мы можем сказать: «Прости, что сделал тебе больно. Я постараюсь исправиться. Я хочу найти с тобой общий язык. Я хочу любить тебя». Иногда брак можно спасти даже на грани развода.
Прошлого не исправить, но любовь открывает нам двери в будущее. Если мы выбрали любовь, если нашли общий язык, мы создали эмоциональный климат, в котором нет места прежним конфликтам.
Брент сидел напротив меня с каменным лицом. Он пришел не по своей инициативе: я настоял на встрече. Неделю назад в этом кресле, с трудом сдерживая рыдания, сидела Бекки, его жена. Раздавленная горем, она повторяла слова мужа. Он больше не любит ее, он хочет от нее уйти.
Мало-помалу ей удалось взять себя в руки. Она призналась:
– Последние два-три года мы с мужем много работали. Конечно, мы проводили вместе гораздо меньше времени, чем прежде, но я думала, мы стараемся для детей. И вдруг это… Он, всегда такой добрый, внимательный… Так любит детей. Как же он мог?
Она описывала двенадцать лет их совместной жизни. Таких историй я выслушал сотни. Она вспоминала, как они полюбили друг друга, поженились, как дружно жили. Потом они очнулись от наваждения, так и не научившись говорить на родном языке друг друга. Последние несколько лет Бекки жила с полупустым сосудом любви. И все же она чувствовала, что муж любит ее, и ей казалось, все в порядке. А вот его сосуд любви высох.
Я пообещал Бекки, что встречусь с Брентом. Я позвонил ему:
– Наверное, вы знаете, что ваша жена обратилась ко мне. Чтобы помочь ей, мне нужно поговорить с вами.
Брент согласился. И вот он сидел передо мной. Какой контраст с Бекки! Она – в слезах, он – сама сдержанность. Однако я почувствовал, что когда-то рыдал и он. Рыдал про себя, без слез. То, что Брент рассказал мне, подтвердило мою догадку.
– Я ее больше не люблю. И давно. Мне жаль ее, но мы друг другу чужие. Между нами ничего нет. Мне с ней плохо. Не знаю, почему так получилось, но менять что-то слишком поздно.
Многие испытали то же,
Я понимал Брента, я сам прошел через это. Тысячи людей прошли через это. Хочется поступить правильно, не обидеть никого, но что поделаешь, нам так нужна любовь! К счастью для себя, я вовремя заметил, что влюбленность и настоящая любовь – не одно и то же. Многие этой разницы не видят. Свои представления о любви они почерпнули из романов и мыльных опер. На самом деле влюбленность и любовь – совершенно разные вещи.
В третьей главе мы уже говорили, что влюбленность – просто один из человеческих инстинктов. Это не сознательный выбор. Влюбленность возникает сама по себе. Угасить ее нельзя. Живет она недолго (обычно года два), и похоже, исполняет ту же роль, что брачные крики у гусей.
Влюбленность на время удовлетворяет нашу потребность в любви. Мы чувствуем, что нужны кому-то, нас ценят, нами восхищаются. Как чудесно сознавать, что для кого-то мы на первом месте, что нам готовы посвятить все время и силы. Нас любят, чего желать еще? Весь мир принадлежит нам. Нет ничего невозможного. Кажется, мы впервые понимаем, что такое счастье. Рано или поздно мы возвращаемся в реальный мир. Если к этому времени супруг овладел нашим языком любви, мы и не почувствуем спада. Если нет, наш сосуд любви пересыхает, и нам кажется, любовь ушла. Удовлетворить чужую потребность в любви или нет выбор за вами. Если я знаю родной язык жены и часто говорю на нем, она чувствует мою любовь. Ее сосуд любви всегда полон. Если нет, она будет страдать, ведь ей хочется, чтоб ее любили. Несколько лет такой жизни, и она, вероятно, полюбит другого. Все начнется сначала.
Каждый день передо мной встает выбор – проявить любовь к жене или нет. Если я владею ее родным языком и говорю на нем, она верит в мою любовь. Если то же она делает для меня, эмоциональная потребность в любви удовлетворена у нас обоих, и мы счастливы. Наши отношения развиваются, это придает нам сил и бодрости в других делах.
Каждый день передо мной встает выбор – проявить любовь к жене или нет. Если я владею ее родным языком и говорю на нем, она верит в мою любовь.
Я посмотрел в равнодушные глаза Брента и спросил, могу ли ему помочь. Я предчувствовал, что он уже повстречал новую любовь, и спрашивал себя, как далеко все зашло. Даже если сосуд любви пуст, не многие решаются бросить семью, если не предполагают найти счастье с кем-то другим.
Брент был со мной честен. Он признался, что уже несколько месяцев любит другую. Сначала он боролся с чувством, хотел наладить отношения с женой. Однако дела дома шли все хуже, и новая любовь захватила его. Теперь он жизни не мыслил без этой женщины.
Я сочувствовал Бренту. Он разрывался: ему было жаль бросать жену и детей, и в то же время, он считал, что заслуживает счастья. Я сообщил ему, что 60 % вторых браков кончаются разводом. Это оказалось для него новостью, но он тут же решил, что попадет в остальные сорок. Я рассказал, как развод может отразиться на детях. Он уверял, что будет по-прежнему заботиться о них, и все обойдется. Я объяснил разницу между влюбленностью и нашей потребностью в любви. Я говорил о пяти языках любви, просил дать этому браку еще один шанс. В то же время мне было ясно: я бросаюсь на танк, размахивая водяным пистолетиком. Разумные доводы были бессильны перед его чувствами. Он был тронут, что я так волнуюсь за Бекки, попросил помочь ей. «Но, – сказал Брент, – наш брак уже не спасти».