Пять Золотых Браслетов

Вэнс Джек Холбрук

– Третья петиция, – обратился к своим записям посланник Бадау, – с Земли. Население требует еще сто генераторов.

– Сто! – воскликнул котонец.

– Похоже, они несколько сдали свои позиции, – откинувшись на спинку кресла, ухмыльнулся шолиец. – Если мне не изменяет память, последние пятьдесят лет они требовали права неограниченного производства генераторов.

– Постепенно и к ним приходит понимание реального положения вещей, – проурчал бадаец.

– Должен заметить, что за последнее время у землян был зафиксирован лишь незначительный подъем коэффициента товарооборотов, – заметил

Сын Лористанзии. – Возможно, один из генераторов вышел из строя. На мой взгляд, достаточно будет того, что мы согласимся заменить поврежденный механизм, и я не вижу причин, почему мы должны идти на дальнейшие уступки.

Котонец выпрямился в кресле и угрожающе посмотрел на Пэдди глазами-плошками.

«Спокойнее, приятель, – сказал сам себе Пэдди, делая глубокий вздох. – Не забывай, что теперь ты имеешь дело не с необразованными охранниками».

Он повернулся к бадайцу, не переставая ощущать на себе холодный взгляд Сына Котона.

– Коэффициент товарооборота несколько возрос, – Блэкторн перевел речь лористанзийца на бадайский. – Один из генераторов поврежден, остальные четыре окончательно вышли из строя. Достаточно заменить оборудование, и только.

Пэдди почувствовал облегчение, когда котонец наконец отвел от него ледяной взгляд.

«Есть в его взгляде что-то липкое, – подумал Блэкторн. – Не удивительно, что именно эти лупоглазые черти выдумали нервно-паралитический скафандр.

Пэдди с точностью передал содержание речи по кругу. После небольшой паузы собрание стало высказываться за отклонение петиции.

Затем, проголосовав еще по трем петициям, все пятеро погрузились в тишину, задумчиво созерцая землянина. Находясь под прямыми лучами прожекторов, он чувствовал себя раздетым и выставленным на всеобщее обозрение.

– Вот он я, – с отвращением пробормотал Пэдди, – последний из скибберийцев графства Корк. Привязан к самому крохотному во всей Вселенной астероиду, как треска на противне, да еще и в компании пяти чудовищ, которые только и думаю о том, какими специями приправить мой труп.

Пэдди поднял глаза – пять кораблей, выстроившись в линию, парили в миле от планеты.

– Если Господь выглянет из-за облаков и вмешается, я обещаю, что весь остаток жизни проведу со свечкой в руке, как самый добропорядочный ирландец.

– У кого-нибудь есть предложения по поводу новых принципов регуляционной политики? – обратился к присутствующим шолиец.

– Моя планета в большинством голосов высказывается за то, чтобы все планеты в равной мере располагали секретными сведениями, или, по крайней мере, за создание на каждой планете складов, о которых будет знать лишь ограниченное количество ответственных лиц, – медленно произнес Орел. – Основным аргументом в пользу нашей позиции, как всегда, является то, что в случае катастрофы пятеро из нас погибнут одновременно, а вместе с нами и секрет регенерации.

– А основным контраргументом, как всегда, является то, что когда секретными сведениями владеют пятеро, четверо из них неминуемо становятся лишними, – произнес котонец. – Кроме того, склады могут подвергнуться ограблению в случае неожиданного нападения. Не исключено также, что кого-либо из членов комитета попытаются похитить. И тогда

секрет уже перестанет быть секретом, и в космосе разведется столько кораблей, сколько червей в Батканском море.

– Я всегда считал, что чем меньшее число лиц располагает секретными сведениями, тем лучше, – заявил бадаец, похлопывая себя по квадратной голове. – И даже если все мы погибнем, Лористанзийский Банк найдет способ передать информацию нашим преемникам.

– Да, но только спустя десять лет сомнений и смуты, – отрезал Орел.

– Возможно, нам удастся договориться, что в случае катастрофы секрет автоматически становится достоянием всех пяти миров, – с готовностью отозвался шолиец. – При этом мы не будем упоминать о десятилетнем промежутке, чтобы не наводить авантюристов на Лористанзийский Банк, поскольку широко известно, что десять лет как раз являются сроком, во время которого запрещено вскрывать неиспользуемые депозитные сейфы.

– Почему бы просто не вручить все сведения самому Банку? – кисло пробормотал котонец.

Посланник Шола усмехнулся:

– На то есть несколько оснований. Предположим, катастрофа все-таки произошла. Спустя десять лет сейфы Лористанзийского Банка автоматически открываются, и глазам первого попавшегося рядового служащего предстает секрет генераторов космической энергии. Во-вторых…

– Первого аргумента вполне достаточно, – сказал котонец. – Возможно, ныне действующая система действительно самая надежная.

– Дублирование сведений призвано защитить нас в случае, если один из пакетов с чертежами будет утрачен. А то, что секретная информация поделена между представителями разных миров, является гарантией продолжительности нашего сотрудничества, так как все мы зависим друг от друга, – заметил лористанзиец.

– А теперь, – резко перебил шолиец, – перейдем к вопросу размещения пяти торговых узлов и восьмисот посреднических кораблей…

Кто-то из Сынов выступил с сообщением о нуждах его миров, что привело котонца в состояние крайнего раздражения.

– Нам на Акхабатсе придется потратить три недели на то, чтобы привести в рабочее состояние сборочный цех, – проговорил котонец.

– Этим займется наш отдел, – заметил лористанзиец.

– И не меньше недели уйдет на то, чтобы восстановить испорченный генератор, – продолжал Сын Котона. – Какой-то подлец, заметьте, с Земли, проделал на своем корабле тоннель. Этот дурак сдернул рычаг общего питания, и Акхабатс уцелел только потому, что одна из плат была снята для замены.

Лористанзиец пожал плечами, лязгнув тяжелой желтой челюстью:

– Да и шкалы, естественно, были сбиты. На что только надеялся этот идиот?

– Человеческий разум не перестает быть загадкой, – произнес в ответ Орел.

– Что у нас следующее на повестке дня? – шолиец сделал нетерпеливый жест. – Если больше вопросов нет…

– Мы завершили обсуждение всех намеченных вопросов, – подытожил посланник Бадау. – Давайте проведем обмен и разъедемся.

С этими словами он расстегнул мыслительный браслет на запястье и передал его Орлу, сидящему слева от него, который в свою очередь передал такой же браслет шолийцу; тот отдал свой лористанзийцу, лористанзиец котонцу, а котонец бадайцу.