Пятая авеню
Шрифт:
Ответ Лианы был столь же ясным, как и боль в ее голосе.
– Надо выбросить ее из наших голов.
Они молча шли по коридору, Лиана чуть впереди Эрика, который заглядывал в комнаты, расположенные по обеим сторонам. Они были в квартире Джорджа и Элизабет. Когда они проходили мимо одной из гостиной, вспыхнуло электричество, осветив на мгновение семейную кошку Изадору, сидевшую в напряженной, готовой к обороне позе на софе, обтянутой оранжевой тканью с узорами. Они подошли к библиотеке, расположенной в конце
– Мне казалось, что я выключила свет, когда уходила отсюда, – сказала она.
Эрик, потеснив ее, протиснулся в дверь, и вошел в комнату. Он с ходу плюхнулся в кресло и закрыл глаза. Неужели комната не перестанет вращаться?
Лиана продолжала стоять в проходе.
– Я же отлично помню, что выключала свет.
– Очевидно, ты так его и не выключила, раз он все еще горит.
– Да мне наплевать на то, что он горит. Я была здесь раньше. Но перед тем, как выйти отсюда с этим парнем из охраны, я помню, что погасила свет.
– Что ты хочешь этим сказать?
– А что, по-твоему, я хочу сказать? Кто-то здесь был.
– Тоже мне событие! Должно быть, здесь была Селина со своим новым мужчиной.
Об этом Лиана не подумала.
– Возможно, – согласилась девушка.
– Будь так добра, открой бутылку шампанского, а то я помираю от жажды.
Она подошла к нему и включила стоящую возле кресла лампу. Эрик вздрогнул и прикрыл рукой глаза.
– Я думаю, тебе стоит воздержаться от шампанского, – сказала Лиана. – Ты выглядишь так, словно на минутку вышел из ада.
– А я чувствую себя небожителем.
– Подожди до утра.
Она подошла к окнам, расположенным за ее спиной. На фоне залитого светом города выделялись черные гладкие громады небоскребов, словно воткнутые в небо.
– А ты знаешь, что я хочу тебе сказать, Лиана? – спросил он. – Ведь ты действительно красивая.
– А ты знаешь, что я хочу тебе сказать, Эрик? Ведь ты действительно пьян.
– А ты знаешь, какое мое самое приятное воспоминание о тебе?
Глядя на его отражение в зеркале, она ответила:
– Нет, не знаю.
– Тебе было пятнадцать лет; я был знаком с тобой что-то около пяти месяцев, и ты сказала мне, что ты и твоя лучшая подруга в то время… как же ее звали? Эйша или что-то в этом роде… вы решили побывать на Рождественской мессе в соборе Святого Патрика голышом. Но конечно же, в длинных куртках.
Лиана отвернулась от окон.
– Ее зовут Эйша Уорд, – улыбнувшись, сказала она. – И мы все еще дружим. Но не будь ко мне таким строгим. Это действительно твое самое приятное воспоминание обо мне? Если это так, то я еще более испорченная по сравнению с тем, какой я себя представляла.
– Это одно из воспоминаний, – продолжал Эрик. – Я как будто сейчас снова вижу тебя и Эйшу сидящими между Джорджем и Элизабет; ваши красные лица – ведь вы
Лиана, открыв бутылку шампанского, поднесла к губам. Глотая вино из горлышка, она краем глаза заметила, что Эрик сосредоточенно и внимательно смотрит на нее.
– А ведь и я тоже сохранила приятное воспоминание о тебе, – сказала она.
– И какое же?
– Ты помнишь все те письма, которые ты писал мне, когда я была в школе в Швейцарии?
Он утвердительно кивнул.
– Я подсела на кокаин, и ты об этом знал, но я никогда тебя не спрашивала, как это стало тебе известно.
Эрик заколебался; его голова была затуманена алкоголем, но после недолгой паузы он вспомнил, как все произошло.
– Помнишь, как мы с Селиной приехали к тебе на неделю? Мне, не помню для чего, вдруг понадобилась ручка, я стал рыться в ящике твоего письменного стола и под кучей бумаг наткнулся на полупустой флакончик с кокаином.
Лиана закрыла глаза.
– И ты никогда никому не сказал об этом, – задумчиво произнесла она. – Ни Селине, ни отцу с матерью. Ты решил предоставить мне возможность самой справиться с этой проблемой. Я не справилась. Но ты верил и в меня, и в то, что я смогу это преодолеть. А твои письма подбадривали и воодушевляли меня; я верила, что ты бы сразу приехал ко мне, если бы мне понадобилось излить кому-то душу, а ведь я даже никогда и не поблагодарила тебя за это. Да и за то, что ты хранил мою тайну.
– Я уверен, что ты должна отблагодарить меня за это.
Лиана улыбнулась.
– Ты был таким добрым. А я тогда ничего не соображала и так и не сказала тебе «спасибо». Но я сделаю это сейчас. Ведь именно так мы, наркоманы, и поступаем. Спасибо тебе, Эрик. Благодарю за то, что только ты один верил в меня, когда все остальные махнули на меня рукой.
Сложив руки на груди, она снова подошла к окну и стала следить за Эриком по его отражению на стекле. Он встал. Его покачивало, но он, взяв себя в руки, стащил смокинг и накинул его на спинку стула.
Подойдя к ней и встав за ее спиной, он запустил пальцы в ее волосы и прильнул губами к ее обнаженному плечу. Лиана не оттолкнула его, хотя ясно понимала, что они занимаются сейчас грязным делом, которое при всех обстоятельствах таковым и останется. Как бы там ни было, ей нравились прикосновения этого мужчины. Именно сейчас она больше всего желала быть любимой и иметь рядом того, кому она не безразлична.
В другом конце комнаты под письменным столом Джорджа Редмана, скрючившись и стараясь не шевелиться, сидел Винсент Спокатти. Большое, обитое кожей кресло сдавливало ему грудь. Шея затекала, поскольку голова была опущена вниз и повернута набок. Он сжимал в руке пистолет, готовясь в любой момент пустить его в действие.